Другая сторона

Дорогу до маяка Наткет запомнил смутно. Ехали в объезд Спектра, но и издалека город, переживший ночной кошмар, выглядел ужасно. Наткет насчитал пять пожаров, а сколько еще разрушено домов? Чтобы все восстановить, предстояло немало работы. Ну что ж, теперь, когда с раскопками покончено, свободных рук предостаточно.

Он ехал вслед за мигающими впереди фарами мотоцикла Краузе. Николь дремала, положив голову ему на плечо. Наткета и самого клонило в сон от усталости, и он из последних сил заставлял себя держаться. Мысли разбегались, дробились десятками и сотнями ярких картинок. Но думать ни о чем не хотелось – у него еще будет на это время. А сейчас – они победили, мир спасен, а рядом любимая девушка. Стоит ли желать большего?

Опомнился он лишь стоя перед ракетой.

– К полету все готово? – спросил Большой Марв, постучав по железному борту.

Рэнди кивнула.

– Гаспар…

– Я знаю, – перебил Краузе. – В этом деле на него можно положиться. Просто звучит хорошо. Отправляясь в космос, обязательно говорят подобные штуки. Хорошая примета.

Рэнди с серьезным видом кивнула и подошла к Наткету.

– Спасибо, – сказала она. – А больше…

Привстав на цыпочки, она поцеловала его в щеку и повернулась к Николь.

– Тебе повезло, – сказала Рэнди. Николь улыбнулась.

– Я знаю. Тебе тоже.

Рэнди засмеялась, махнула на прощание и забралась в ракету, оставив их с Большим Марвом наедине.

Краузе выглядел несколько смущенным. Он переминался с ноги на ногу, изучая носки ботинок.

– Да, – повторился он. – Странно все обернулось…

– Ты уверен, что тебе нужно лететь?

– Абсолютно, – . кивнул Большой Марв. – Давно я не был так в чем-либо уверен.

– Я не отговариваю, – сказала Николь. – Просто все как-то…

Большой Марв поднял руку.

– Долгие проводы – лишние слезы, – сурово сказал он, хотя у самого глаза были на мокром месте. Он крепко обнял дочь, а затем повернулся к Наткету.

– Ты уж присмотри за ней, – сказал он. – У тебя это хорошо получается… Хм… Мотоцикл можешь пока оставить себе, но если вернусь и окажется, что он сломался, мало тебе не покажется. Всего остального это тоже касается.

Он подмигнул.

– Я постараюсь, – пообещал Наткет.

– Уж постарайся. И еще… – Большой Марв задумался. – Не подведи отца. Он оставил тебе хорошее наследство, постарайся его не растратить. Помни, что твой отец дошел до Истинного полюса.

– Как Густав Гаспар, – вздохнул Наткет.

– Это был Честер, если ты еще не понял. Полюс. Невозможное – то, что случается с вещами. И людьми.

Наткет замер с раскрытым ртом.

– Но…

Большой Марв поднял руку, пресекая вопросы.

– Знаешь, я бы гордился, если б у моего внука был такой отец, как Честер. Понимаешь, о чем я?

Наткет кивнул.

– Вот и славно. Ну, пожелайте нам удачи. – Большой Марв махнул рукой и, не оборачиваясь, пошел к ракете.

Николь догнала его, когда он собирался залезать в люк, и повисла на шее.

– Ну, ну, – успокоил ее Краузе. – Не стоит так переживать. Не из таких передряг выбирались. Посмотрим, про что там писала твоя мать. Я всегда хотел быть похожим на полковника Брока. Жаль было бы упускать такую возможность.

Он мягко отстранил дочь и скрылся в ракете.

– Еще увидимся, – крикнул он на прощание.

Люк захлопнулся, и тишину нарушал лишь скрип завинчиваемых болтов. Николь отошла к Наткету.

– Думаешь, у них получится? – спросила она.

– Даже не сомневаюсь.

За темным стеклом иллюминатора что-то мелькнуло: раскрасневшаяся физиономия Краузе или рыжий локон Рэнди. Но, скорее всего, только почудилось. В клубах дыма, пыли и пламени ракета оторвалась от Земли и устремилась к Марсу. Они смотрели долго и после того, как серебристая точка растаяла в ночном небе. А потом, взявшись за руки, пошли в город, перемигивающийся огнями полицейских машин.