Так, уйди не мешай целиться. К моему удивлению, строчка уменьшилась и переместилась в сторону. Теперь, если я хотел посмотреть урон, я видел его краем глаза, при этом общий обзор не перекрывался. А раньше ты не могла так сделать? И почему урон такой маленький?
Второе попадание снесло волку девятнадцать единиц, а третье шестнадцать. Следующий камень полетел чуть ниже, и врезался в землю прямо под мордой серого, разметав в стороны комья земли. Немного попало и в глаза зверю. Физического урона это не нанесло, только моральный. Серая бестия взъярилась еще больше, хотя больше уже было не возможно. Зубы он оскалил так, что казалось в пасти у него капкан на медведя. Ярость лилась из него потоком. Еще чуть-чуть и у него будет инфаркт миокарда, что меня в принципе устраивало.
Из ямы больше не доносилось не звука. Отмучился таки, бедолага. Осталось двое.
Спустя четыре попадания и один промах, я решил изменить тактику. Уж больно мало урона я наносил. Теперь я сконцентрировал внимание на более уязвимых точках. Подреберье, шея, голова. Для нанесения критического попадания. Точность стрельбы, конечно же, тут же упала. И не все попадания по уязвимым местам выдавали крит. Но двух точных попаданий в шею и голову, мне хватило, чтобы нанести урон почти сто пятьдесят единиц. Через десять минут такой тактики, я был вознагражден.
У меня остался один враг и шестнадцать камней. Чтобы уделать его, не хватит. А в честной битве, один на один, я ему точно проиграю. Значит будем пользоваться хитростью, не зря же я лассо готовил. Но сперва, надо его, по возможности, максимально ранить. Кто его знает, как там дальше пойдет, вдруг волк вырвется из петли. А так, я себе увеличу шансы на выживание. Расстреляв до конца весь свой боезапас, я вытащил из сумки лассо. Елки, и как я на него петлю накидывать буду? Волк ни секунды не сидел на месте. Бегал вокруг дерева, крутился на месте волчком, и прыгал в тщетной попытке добраться до меня.
Кидать лассо сразу на волка я не стал, боялся что увидев летящую на него веревку, он увернется или, в худшем случае, схватит ее зубами и разорвет. Петлю я бросил на землю с другой стороны дерева. А потом просто сидел и ждал, пока наворачивающий круги вокруг дерева, волк угодит в мою ловушку. Ждать пришлось недолго, его лапа попала в петлю, и я изо всех сил потянул веревку. Моей скудной силы не хватало, чтобы повесить зверя на дереве. Поэтому крикнув что-то матерное, я, вцепившись в веревку, прыгнул вниз, создавая тем самым противовес. Волка потащило на дерево. Он удивленно взвизгнул, забыв, что ему надо рычать и скалится. Опомнившись, зверь потянулся зубами к веревке, пытаясь ее перекусить. А я в это время в темпе прикручивал конец веревки к коряге, чтобы освободить руки. Схватив вилы, я коротко, без замаха ударил его шею. Не попал. Волк раскачивался и брыкался. Острие попало в спину, и отскочило от волчьей шкуры, как будто она была резиновая. Какой урон? Урон оказался настолько мизерным, что я бы рассмеялся в голос, если бы ситуация не была столь удручающа. Девять хвоевых единиц! По моим примерным подсчетам, у того волка, которого я убил пращей, было около четырехсот единиц жизни. Этому, остатками снарядов, я снес около двухсот. То есть, у него еще должно быть, примерно половина здоровья. Это больше двадцати ударов вилами. Я замолотил оружием по все еще висящему волку, словно мельница. Это уже какая-то пиньята получается. Мне повезло, волк так и не смог освободится от петли. Наверное, мои несильные, но все же неприятные, удары здорово его отвлекали, и он больше скалился на меня, чем грыз веревку. Через минуту все было кончено.
Вся стая повержена. Победа и триумф. Но внутри лишь пустота и усталость. Я прикончил этих зверей довольно жестоко, зато теперь моя семья в безопасности на целые сутки, вплоть до следующего утра. А завтра утром, видимо, придется все повторить.
Спать хотелось неимоверно, усталость навалилась с удвоенной силой, но у меня было еще одно дело. Развязав веревку, я спустил волка на землю, и достав нож, начал его свежевать. Это, конечно, можно было бы сделать и позже, но я боялся что туши исчезнут. Старался я не очень, желая поскорее закончить работу, но у меня все равно получилось лучше, чем когда я автоматически свежевал бобра. В итоге, закончив со всеми тремя, и потратив на это меньше получаса, я получил три плохих, зато целых, шкуры волка, и пятнадцать кусков волчьего мяса. Сунув все это в сумку, я поспешил домой.