Другая сторона прощания

– Эта вещица сделана из золота, добытого моим прадедом в тысяча восемьсот пятьдесят втором году на приисках Сьерра-Невады, – сказал Вэнс. – А потом конкуренты вынудили его двинуться на юг. И он понял, что на железе можно заработать больше, чем на золоте. – Он повертел ручку в пальцах и продолжил: – Ее передавали из поколения в поколение. Я получил ее, когда уезжал учиться.

Вэнс смотрел на ручку так, словно видел ее впервые в жизни. Босх молчал. Он думал, не страдает ли Вэнс от слабоумия, признаком коего можно считать его просьбу: найти человека, которого, возможно, никогда не существовало.

– Мистер Вэнс… – произнес он.

Вернув ручку на подставку, Вэнс взглянул на Босха.

– Мне некому ее оставить, – сказал он. – И все остальное оставить некому.

Он говорил правду. Босх уже ознакомился с его биографией. Вэнс ни разу не был женат и не имел детей. Кое-где встречались косвенные намеки, что он гомосексуалист, но эта информация оставалась неподтвержденной. Еще кое-где говорилось, что Вэнс целиком посвятил себя работе, не оставив в жизни места для долгосрочных отношений, не говоря уже о создании семьи. У него было несколько кратких романов – по большей части с голливудскими старлетками. Не исключено, что фиктивных, чтобы развеять слухи о его гомосексуальности. Но за последние сорок лет в прессу не просочилось ни капли информации о личной жизни Вэнса.

– У вас есть дети, мистер Босх? – спросил Вэнс.

– Дочь, – ответил Босх.

– Где она?

– В округе Ориндж. Учится в Университете Чепмена.

– Неплохо. Что изучает? Фильмопроизводство?

– Психологию.

Откинувшись на спинку кресла, Вэнс устремил взгляд в прошлое.

– Я, когда был юн, хотел изучать фильмопроизводство. Мечты молодости… – не закончив мысль, проговорил он.

Босх понял, что деньги придется вернуть. Старик определенно был не в себе. Ни о какой работе не могло быть и речи. Для Вэнса десять тысяч – это капля в море, но Босх никогда не брал денег у больных людей. И не важно, насколько эти люди богаты.

Вынырнув из пучины воспоминаний, Вэнс взглянул на Босха. Казалось, старик прочел его мысли. Вцепившись левой рукой в подлокотник кресла, он подался вперед и сказал:

– Пожалуй, нужно ввести вас в курс дела.

– Да, было бы неплохо, – кивнул Босх.

Вэнс кивнул в ответ и все так же криво улыбнулся. На мгновение опустив взгляд, он вновь посмотрел на Босха. Глубоко посаженные глаза его блеснули за стеклами очков без оправы.

– Давным-давно я сделал ошибку, – начал он. – И не исправил ее. Ни разу не оглянулся. Теперь же я хочу узнать, есть ли у меня наследник. Чтобы было кому передать золотую ручку.

Какое-то время Босх удивленно смотрел на него, надеясь, что старик станет развивать свою мысль. Но тот, похоже, переключился с одного воспоминания на другое.

– В восемнадцать лет я не желал связываться с отцовским бизнесом, – сказал Вэнс. – Мечтал стать новым Орсоном Уэллсом. Хотел делать фильмы, а не запчасти для самолетов. Я был самонадеян, что неудивительно для юноши.

Босх вспомнил себя в возрасте восемнадцати лет. Желание выбрать свой собственный путь завело его в подземные ходы вьетконговцев.

– Я настаивал на изучении фильмопроизводства, – продолжил Вэнс. – В тысяча девятьсот сорок девятом году поступил в Университет Южной Калифорнии.

Босх покивал. Ему уже было известно, что через год учебы Вэнс перевелся в Калтех и пошел по стопам отца. Почему? В Интернете об этом не было ни слова. Босх понял, что вот-вот узнает ответ на этот вопрос.

– Я встретил девушку, – произнес Вэнс. – Мексиканку. Вскоре она забеременела. Это было самое кошмарное событие в моей жизни. Хотя нет, рассказывать обо всем отцу было еще хуже. – Умолкнув, он опустил глаза на столешницу.

Додумать остальное было нетрудно, но Босх хотел услышать все из уст самого Вэнса. А если не все, то как можно больше.

– Что случилось? – спросил он.

– Отец послал к ней своих людей, – ответил Вэнс. – Чтобы те убедили ее избавиться от ребенка. Эти люди должны были увезти ее в Мексику и решить все раз и навсегда.

– Она уехала?

– Если и уехала, то не с людьми моего отца. Она исчезла из моей жизни, и больше я ее не видел. А пуститься на поиски мне не хватило смелости. У отца тогда появились все необходимые рычаги давления. Он грозил мне позором, бесславием, даже уголовным преследованием из-за возраста девушки. Я сделал, что было велено. Перевелся в Калтех, и моей самонадеянности пришел конец. – Вэнс кивнул, словно ставил точку в своем рассказе. – Времена были другие… И для нее, и для меня.

Подняв взгляд, Вэнс какое-то время смотрел Босху в глаза, после чего продолжил:

– Но теперь я хочу все узнать. Когда дошел до самого конца, появляется желание вернуться к началу…

Помолчав несколько секунд, он заговорил снова:

– Вы способны мне помочь, мистер Босх?

Боль в глазах Вэнса была неподдельной. Босх кивнул:

– Прошло много времени, но попробовать можно. Разрешите задать несколько вопросов и сделать кое-какие пометки?