Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие

В истории России наиболее схожей с Иваном IV фигурой является, конечно, гораздо более поздний тиран Иосиф Сталин. Та же страсть к полновластию и всеобщему преклонению, та же болезненная подозрительность, та же невероятная жестокость. Такие же массовые гонения и казни, пытки и ссылки, такое же лицемерие — у царя Ивана оно было с религиозным рвением, у Сталина — с идеологическим маскарадом. Такое же губительное равнодушие к собственному семейству.

Это не только сходство характера, не только одна и та же психическая болезнь. Схожи и те преобразования, которые оба затеяли в своей стране, полагая возвысить ее над всеми странами. Очень примечательное преобразование, которое Иван Грозный провел в России, это ликвидация вотчинного землевладения бояр и замена его помещичьим. Он погубил самостоятельных и в какой-то мере независимых феодалов, способных, опираясь на владение унаследованными от отца землями и крепостными, ограничивать и контролировать власть царя. Вместо них сословие феодалов теперь составляли целиком зависимые от царя помещики, которых он помещал на то или иное имение и мог сместить с него, заменить другим прислужником. Форма эксплуатации осталась прежней, а норма эксплуатации резко возросла. Если вотчинники эксплуатировали своих крепостных бережно, чтобы оставить их своему потомству в хорошем состоянии, то многие помещики-опричники драли с них семь шкур, потому что чувствовали себя временными хозяевами.

Через четыре века похожее преобразование Сталин устроил в деревне, проводя коллективизацию и «ликвидацию кулачества как класса». Он вернул прежнюю, крепостническую, форму эксплуатации (не имея паспортов, крестьяне были фактически прикреплены к земле, для них трудодни были барщиной, налог — оброком). Но Сталин заменил наследственных собственников временными управляющими (председателями колхозов и директорами совхозов), назначаемыми сверху — от диктатора, который был фактическим собственником всех земель и всех крестьян (ведь собственность еще римляне определяли как полное право употребления и злоупотребления). Это ужесточило положение крестьян. Если при крепостном праве крестьяне были обязаны отработать менее сотни мужских и несколько десятков женских дней барщины от семьи, то в колхозах требовалось всем членам семейства работать все дни на колхоз, а налог с гораздо меньших приусадебных участков был гораздо больше оброка — норма эксплуатации неизмеримо возросла. Так что аналогия в тиранстве между Сталиным и Иваном Грозным покоилась на структурном сходстве их экономической политики, политики военно-феодального режима. Только Иван провел экспроприацию крупных собственников, а Сталин — мелких.

Результаты преобразований были схожими. Руководясь своей непомерной гордыней, Иван Грозный сумел мобилизовать силы страны на многолетние войны и, вырезав воевод, в конечном счете проиграл войны. Он завел Россию в полную международную изоляцию, перевоспитал народ в духе раболепия и доносительства и истощил народное хозяйство. Как отмечает Е. А. Соловьев, «все молчало, все несло на себе лицемерную или искреннюю маску смирения… Как государь Грозный совершил величайшее преступление: он развратил народ, уничтожая в нем все выдающееся, героическое, славное» (1893: 84). Итогом была Смута, в которой государство едва не рассыпалось.

Сталин тоже исходил из убежденности в великой миссии своей и своего государства в мире, мобилизовал силы народа на великую войну с помощью резкого повышения нормы эксплуатации, тоже вырезал весь старший командный состав и едва не проиграл войну, обрекши страну на тяжкие поражения, тоже завел Россию в международную изоляцию, а по качеству жизни опустил народ до уровня африканских колоний. Конечно, причины лежат глубже: в гонке вооружений с капиталистическими демократиями социализм оказался банкротом, но сказались и индивидуальные сходства Сталина с Иваном Грозным — его любимым историческим героем. Итогом был распад СССР и экономические катастрофы.

Характеризуя царя Ивана, многие историки упоминают его содомию в числе признаков его разврата, вырождения и патологичности. П. И. Ковалевский считает гомосексуальность присущей «иногда» параноикам: «Иногда у таких больных является ненависть и омерзение к противному полу, особенно у мужчин к женщинам, и влечение к одноименному полу с стремлением к удовлетворению своей страсти» (с. 41–42). Описывая последнюю болезнь царя, он отмечает: «Грехи опричнины и содомии дали себя знать» (с. 149). Е. А. Соловьев в очерке об Иване Грозном вторит: «Насколько я знаком с психопатологией (а я не специалист), то для меня очевидно, что и эротические аномалии, и жестокость находятся между собой в непосредственной причинной зависимости» (с. 79). Он только не уточняет, что чем порождается — содомия жестокостью или жестокость содомией.