Другая точка...зрения (СИ)

«Ишь, ты! Моё место мне указывает!» - хочу рассердиться на него, но не могу. Так он хорошо улыбается! И, главное, мне…

Присела рядом с ним. Он сгрёб меня в охапку, прижал к себе. Зарылся носом в мои волосы, потянул носом:

-Мм, обалденный запах! - потом запустил пальцы в мои волосы, погладил, - Как шёлк!

Потянулся ко мне: «Дай поцелую!»

«Блин, опять он соблазнять будет!» Я подставила щёку:

-На, целуй!

Он троекратно расцеловал меня в обе щеки, а потом , как бы между прочим, спрашивает:

-Глаш, а ты опять мне здесь, на диване, постелешь?

-А ты бы как хотел? – настороженно спросила его.

-С тобой. Не боись, приставать не буду! Разными одеялами укрываться можно, - уговаривал он меня.

Вот уж, точно: дай палец – по локоть отхватит! Хитрюга такой!

С другой стороны, не тронул же он меня утром! И обещает, что приставать не будет. Фира, какая же ты ещё наивная! Думаешь, для чего он на кровать просится? Вот именно, правильно думаешь!

Но, мне же самой хочется, чтобы он был рядом. Хочу смотреть на него, когда он спит. Видеть, как засыпает и как просыпается. Мечтаю о нём. Утренние ощущения были неожиданны, но, приятны. И чего я испугалась, глупая? Того, что поддаюсь соблазну…

-Слово даёшь, что не будешь приставать? – переспрашиваю, не скрывая ироничной улыбки.

-Даже поклянусь, чем хочешь! – делает глаза честные-пречестные.

-Не надо, не клянись! - на свой страх и риск, снова соглашаюсь.

Какой ужас! Как не стыдно?! Так благовоспитанные девушки себя не ведут! Значит, я не слишком благовоспитанная, и , к тому же, увы, не девушка!

Как в том анекдоте:

«В трамвай заходит бабка, садится на место. Впереди стоит длинноволосый парень, лет пятнадцати. Бабуля отсчитала мелочь за проезд и стучит ему по руке:

«Девушка, передай за проезд!»

Он оборачивается, возмущённо говорит: «Я не девушка!»

А бабка и говорит: «Нашла, чем гордиться!»

Вот и у меня гордиться нечем. Все мужики завоеватели по натуре. Им интересно, пока недоступно. А потом этот интерес теряется. И ты уже для него никто, и звать тебя никак.

Рад, по глазам вижу! Ластится ко мне, плечико наглаживает.

Ладно, посмотрим, что будет!

========== Часть 17 ==========

Скажу честно, спать я ложилась с особенным чувством. Ещё бы: такой мужчина в моей постели! Он был под другим одеялом, на вполне приличном расстоянии от меня, и это , действительно, несколько охлаждало ту неимоверную энергетику, что исходила от него. Стас полулежал, приподнявшись на подушке, подперев затылок ладонью, смотрел на меня. Когда он был в ванной, я успела переодеться в длинную ночную рубашку. Уже при нём, скинув халат, юркнула под одеяло, повозилась немного, устраиваясь удобнее. Ночник пока не выключила. Лежу, молчу. И он молчит, смотрит. Потом краем глаза вижу: улыбается!

Пытаюсь изо всех сил сохранить серьёзную мину на лице. Ну, никак не получается! Улыбка расползается сама. И опять его «милая» подколочка:

-И, как ощущения?

-А ты знаешь, неплохо! – спокойно отвечаю, поворачиваю к нему лицо, смотрю прямо в глаза.

Потом мы оба , хрюкнувши от смеха, хохочем. Потом он улыбается, громко охая, укладывается на подушку головой, руки протягивает вдоль тела, легонько шлёпнув по постели ладонями:

-Ой, Глафира! С тобой не соскучишься!

-А с тобой не расслабишься! – подколола я его.

Стас дёрнул бровью, уже совсем успокоившись, вздохнул:

-Что, сильно напрягаю? – и как-то странно - вопросительно посмотрел на меня.

Я повернулась лицом к нему, дотянулась до его плеча, погладила ладошкой:

-Карпов, ты хороший! И мне очень нравишься. Я просто так ворчу, потому, что нарушено моё уединение.

Он опять на меня посмотрел, на этот раз очень серьёзно. Потом сказал:

-Странная ты, действительно! И, правда, совсем не врёшь. Это большая редкость.

-Да, я - странная, начиная с имени, - подтвердила я. – Знаешь, моя покойная бабушка по линии отца - Пелагея Брониславовна, была одержима старинными именами. Когда я родилась, она предложила папе и маме на выбор два имени: Глафира и Лукерья. Папа схватился за голову: «Что за любовь к старине? Неужели нельзя ребёнка назвать красивым современным именем?! Он хотел назвать меня Лилией или Анжеликой. Я была в младенчестве, как ангелочек! Не то, что сейчас! - я усмехнулась, - Мама, не желая перечить свекрови, здраво рассудила, что имя Глафира звучит лучше, чем Лукерья, решилась назвать меня так. Папа же долго не соглашался, потом посетовал: «Ох, и наплачется девочка с таким именем!», но после всё-таки сдался. А потом привык. Не сговариваясь, родители стали звать меня на свой манер - Фирочкой. Ну, а меня, разумеется, никто не спрашивал. Удивительно, что когда я подросла, меня никто ни разу даже не дразнил! - я замолчала.

Стас улыбался так хорошо, видимо, что-то вспоминал. Потом вдруг заговорил:

-А меня назвали Станиславом по-традиции, в честь деда. Отца моего звали Михаил Станиславович. Он кадровый военный был. Службу закончил полковником…