Другая точка...зрения (СИ)

-С чего ты взяла? И вовсе она у тебя не унылая! Грустная – да! Скажи мне, отчего твоя грусть? – он внимательно смотрел в мои глаза.

-Я сама не знаю. Наверное, ПМС, - откровенно призналась я.

Он вдруг улыбнулся:

-Шутишь?

-Нет, почему? Не шучу.

-Может, потанцуем? – он протянул мне руку через стол.

Странно, но его предложение мне понравилось! Я подала ему свою ладонь.

Он вытащил меня из-за стола, направился в зал.

-А посуда?

-Да что ей сделается! Потом вымоешь! – он утащил меня в другую комнату, включил веселую танцевальную музыку. Мы танцевали, потом стали беситься и дурачиться: скакали, прыгали как угорелые. Даже устали и запыхались!

Потом пошли медляки. Стас пригласил меня, бережно обнял. Я положила ладони ему на плечи. Мы медленно и плавно кружились под приятную мелодию, улыбались друг другу. Вдруг я вспомнила:

-Стас, а ты сказал племяннику, что мы пригласили его в деревню? А если у него другие планы на эти выходные?

-Нет, завтра скажу! Поедет, никуда не денется! – ухмыльнулся Карпов.

-Ты так говоришь, словно он кукла бессловесная! Он же уже большой мальчик! Вдруг у него девочка есть? Ты этим не интересовался?

-Да, некогда как-то было! – попробовал оправдаться подполковник.

-Что, и позвонить пацану времени не было? – упрекнула его я.

-Ну, ладно-ладно! Ишь, разворчалась! Завтра с утра позвоню!

-Стас, а расскажи мне про него! - попросила я.

И то, что услышала, потрясло меня до глубины души…

========== Часть 26 ==========

Со стола я прибрала, посуду помыла. А из головы никак не выходила история Лёни. Как, должно, быть страшно было ему, сколько пришлось пережить! Долго я ворочалась и не могла уснуть. Если бы не Карпов! Он лёг рано, опять отвернулся от меня. А я только потом сообразила: не от меня он отворачивается! Просто привык спать на одном боку. Я, ведь, и сама так же делаю: привыкла на правом боку засыпать. А Стасик привык на левом. Только, говорят, на левом боку спать вредно – на сердце дополнительная нагрузка. Вот лежит он, такой славный и хороший. Даже на плечах пушистая поросль. «Мохнатый шмель»- улыбнулась я, погладила его плечи, прижалась щекой к его широкой спине, обняла за пояс. Он внутренне напрягся, но потом глубоко вздохнул и вновь углубился в сон. Я слушала биение его сердца. Оно гулко и размеренно отдавалось внутри, успокаивая меня и постепенно усыпляя. Проснулись мы опять в обнимку. Осторожно поцеловав его в щёку, я отстранилась, поднялась с постели, поправила сбившееся одеяло. Вскипятила кофе, бутербродов напластала, собралась на работу.

Я ушла из дома раньше Стаса. Пятница. Ура, день сегодня короткий, буду дома пораньше! С самого утра сдала отчёты Симочке, та одобрительно кивнула:

-Молодец, Глафира! В этом месяце хорошо поработали. Можете рассчитывать на премию!

Какое счастье! Буквально, окрылённая, пришла в отдел, обрадовала девочек. Они осторожно спросили, как чувствует себя мой папа. Я рассказала им, что всё хорошо: тревога оказалась ложной! Они приободрились, заулыбались. Начали с улыбками вспоминать вечеринку в кафе. Кто и что помнил. Я тихонько молчала себе, не выдавая того, что знала. Намекнула только, что, вроде, мы ещё на подиуме были и крутились около шеста…

Уехала я домой на своём Масике. Какая прелесть! Я его ещё больше полюбила: такой он стал замечательный! Если раньше он мне напоминал пожилого, но ещё бодренького, дедушку лет шестидесяти, то сейчас это был приятный мужчинка среднего возраста. Он нежно и вкрадчиво мурлыкал мотором, лаская мой слух, и ехал, словно плыл – мягко покачиваясь даже на больших ледяных кочках и ямах, был послушен рулю, легко и непринуждённо вёз меня. Почти, как мой подполковник. Ну, вот опять: мой! Хорошо бы! Блин, ведь я же сама поставила эти рамки, а теперь мучаюсь! Короче, приехала я домой, поставила Масика на стоянку.

Поднимаюсь на свой этаж, и что я вижу: дверь в мою квартиру распахнута настежь, а в прихожей на полу барахтаются, борются два человека! Один из них мне точно не знаком, а вот личность другого, выражаясь полицейским языком, я установила сразу…

Черные кудри разметались в разные стороны, смуглое лицо побагровело от натуги, и без того огромные глаза, были широко раскрыты, белоснежные зубы крепко стиснуты. Мой сосед – Дима Воронов! Он пытался оторвать от своей шеи руки нависающего над ним незнакомца. Тот сидел на нём верхом и душил майора. Я мигом сориентировалась: в моей прихожей на полке стояла небольшая, однако, вполне увесистая ваза для цветов, сделанная под хрусталь. Я, нисколько не сомневаясь в правильности своего решения, схватила её, шагнула к поединщикам и, что было силы, ударила незнакомца по затылку! Ваза от удара рассыпалась вдребезги! Он сразу обмяк, плюхнулся на Воронова. Дима отдышался, брезгливо оттолкнул незнакомца, выбрался из-под него.

-Здравствуйте, Дима! – поздоровалась я.

-Здравствуй, соседка! Спасибо за помощь! Здорово ты его приложила! – улыбнулся он, поднялся, растирая сдавленную шею.

Перевернул на спину злоумышленника, внимательно рассматривая его лицо.

-И кто же это такой? – поинтересовалась я.