Другая Украина (СИ)

Отыскать Лысую гору в Лысогорке нетрудно. Куда все дороги в приднепровских селах ведут? Да на берег Днепра, разумеется. А Лысая гора как раз на берегу и находится. Причем она по сию пору лысая — песчаная. И не очень высокая.

— Это срыли ее так! — замечает согласившийся побыть в Лысогорке нашим провожатым уроженец здешних мест Анатолий Дегтярь.

— Зачем? — недоумеваю я.

— Ну, как зачем? На строительство песок возили баржами. В течение тридцати лет, начиная с 1956 года. Четырьмя плавучими кранами погрузка велась. И не стало той Лысой горы, которую я с детства помнил. Знаете, как мы, пацаны, ее тогда называли? Золотой горячкой. Уж очень горяч песок был на ней летом! А в том месте, где больше всего горе досталось — где больше всего песка выбрано было, базы отдыха построили. Саму же вершину Лысой горы сгорнули бульдозерами на трубу, протянутую от Днепра. Для полива полей местных она была проложена.

— По ней и сейчас вода идет?

— А что поливать-то? — вздыхает Анатолий Андреевич. — Нечего поливать нынче. И труба поэтому бездействует.

С провожатым своим мы неспешно проходим мимо огромной, изнывающей от обезвоживания трубы и поднимаемся на самую вершину изрытой-израненной Лысой горы. Я оглядываю округу и невольно вскрикиваю от восторга: такой вид на Днепр открывается сверху — залюбуешься. Точнее, очаруешься. И вдруг на гору налетает ветер. Прям мгновенно, ну буквально ниоткуда взявшись, он завертелся вокруг меня, увлекая за собой. А я стоял, не двигаясь, ощущая, что в душе моей, вместо восторга, тревога нарастает.

Через мгновение, отскочив чуть, ветер бросил мне в лицо горсть упругих дождинок. Не омочив моих щек, они рассыпались по песку и исчезли прямо у меня на глаза. Может быть, испарились. «Мама дорогая, так это ж ведьмы шутят!» — обожгла мозг догадка, и я поспешил прочь с горы.

И в природе сразу же затишье наступило: низко-низко, понад самой травой, умчался ветер. Грозную, свинцового цвета тучу, медленно наползавшую со стороны Днепра на Лысогорку, пронзил горячий солнечный луч. И мне вновь захотелось вскрикнуть. Чтобы криком своим поприветствовать и траву, и деревья, и птицу, взмывшую к свинцовым тучам. Но я сдержался и полюбопытствовал, дождавшись чуть поотставшего провожатого:

— Говорят, у вас тут ведьмы водятся?

— Сам их не видел, врать поэтому не буду, но народ действительно поговаривает об этом.

— Ну а источник в окрестностях Лысогорки имеется?

— Был такой источник. Тот самый, который апостол Андрей Первозванный самолично выкопал.

— И что с ним стало? Неужели высох?

— Когда Лысую гору срывали — песок когда с нее брать стали, источник уничтожили. А он такой мощный был, что однажды на месте источника этого трактор провалился. Едва-едва его вытащили двумя другими тракторами,

— А как он выглядел — источник Андрея Первозванного-то? Прямо из песка родник бил?

— Ну да, родник, над которым лысогорцы колодец соорудили. Сначала деревянный, потом — из бетонных колец. Метра четыре в колодце было до воды. Да воды метра четыре. А вода в нем была… словами не выскажешь, какой чистоты и вкуса какого. Однажды я в областной больнице лежал и моим соседом оказался бывший фронтовик, освобождавший наши места. Так знаете, о чем он вспомнил, узнав, что я из Лысогорки? О вкусе воды из колодца под Лысой горой.

Попрощавшись с Анатолием Андреевичем, я оглянулся на гору, так неласково принявшую меня и, сложив в рукопожатие ладони, приподнял их над собой: будем дружить, мол!

Историческая справка

Село Лысогорка находится на правом берегу Днепра, на север от села Беленького. Под названием Белая гора урочище тамошнее, входившее в состав Запорожской Сечи, известно с XVI столетия. В 1779 году земли ликвидированной Сечи, расположенные вокруг Белой горы, были отданы под ранговую дачу герою русско-турецкой войны генералу Михаилу Каменскому — будущему фельдмаршалу, кстати, и кавалеру ордена Святого апостола Андрея Первозванного, высшей награды Российской империи.