Другая война на Свалке

Принесла нелёгкая супостата. Сколько кораблей в эскадре и каких именно — бог его знает. У Дайзен 2 нет и никогда не было мощных локаторов для слежения за внешним космосом. Лишь по огромному облаку плазменного выхлопа удалось зафиксировать сам факт появления в системе флота Федерации. А ещё через час молодой посыльный в новенькой военной форме принёс из мэрии Вихрана приказ вернуться в часть. Одна радость — отпуск и так почти закончился.

Чаг поднёс к глазам маленький будильник. На крошечной панели мерцает красная цифра 5. Пять утра, пора вставать и отправляться на войну. До отхода поезда целых три часа, запросто можно поспать ещё пару часов. Однако лучше всего уйти прямо сейчас.

Осторожно, стараясь не разбудить сестёр, Чаг поставил будильник обратно на прикроватную тумбочку. Теперь осторожно спустить ноги. Слура тихо вздохнула, Чаг замер на месте.

Аж мороз по коже. Как будто в шлеме борга запищал детектор радиоизлучения. Но… Чаг повернул голову, обошлось. Младшая сестра всего лишь перевернулась на другой бок.

Чаг склонил голову. Военная форма комом брошена на пол, рядом валяются юбка и женские трусики. Да-а-а, Чаг невольно улыбнулся, ну и повеселились они вчера. В сестёр словно бес вселился, чуть душу не вытряхнули. В призрачном свете ночника зелёные брюки и китель кажутся бледно-серыми. Кончик ботинка торчит из-под кровати. А трусы где? Чаг пошарил левой рукой под кроватью. Где трусы? Куда их Пиана забросила? А, может, это Слура их стащила?

За тумбочкой к стене прислонён собранный рюкзак. Как хорошо, что ещё вчера днём, перед прощальным ужином, хватило ума заранее собрать нехитрые пожитки солдата. Чаг тихо, тихо оделся. Так, теперь нужно ещё более тихо выбраться из дома.

Очень кстати: будущий тесть весьма хозяйственный мужик. Чаг потянул дверную ручку вниз. Петли в его доме всегда основательно смазаны и не скрипят. Язычок замка оглушительно щёлкнул. По правой руке прошла нервная дрожь, Чаг едва не захлопнул дверь обратно.

Разбудил?! Неужели столь тщательная подготовка к побегу, если уж называть вещи своими именами, с треском провалилась? Чаг медленно, стараясь не делать резких движений, оглянулся…

Пронесло! Чаг облегчённо выдохнул, воздух с шипением прошёл сквозь судорожно сжатые губы. Слура лишь вновь перевернулась на другой бок. Тёплое одеяло соскользнуло вниз, в неровном свете ночника блеснула её ровная, сильная голень. Обе сестры по-прежнему дышат в такт.

Словно вор в чужом доме, ей богу. Чаг мягко переступил с носка на пятку и выбрался в коридор. Левая рука едва сама не захлопнула дверь. Чаг резко одёрнул руку, словно обжёгся о раскалённый камень. Захлопывать не нужно, пусть будет слегка приоткрыта.

Гостить и ночевать в доме утуса Борпа довелось превеликое множество раз. Чаг повертел головой. В этом доме он может легко сориентироваться даже в полной темноте. Тем более идти недалеко, рядом совсем. Немного вправо по коридору в прихожую. А вот и дверь на улицу. Замок на ней посложней будет, да и не так страшно, если щёлкнет ненароком. Правая рука нащупала короткую рукоятку. Так… Теперь повернуть…

— Чаг, подожди. Нужно поговорить.

Тихий голос за спиной подобен раскату ядерного взрыва. Чаг инстинктивно рухнул на пол в тёмной прихожей. Левая рука машинально выдернула из-за спины рюкзак, правый указательный палец бессильно ткнулся в боковой карман. Где автомат?! На разгрузке должны быть гранаты!

В коридоре возле двери на кухню стоит утус Борп, будущий тесть. Даже в темноте угадывается его мощная фигура.

— Что ты там валяешься? Иди сюда.

Тихо щёлкнул выключатель, на кухне под потолком вспыхнула яркая лампочка. Нехорошо получилось, Чаг инстинктивно зажмурился. Для начала надо бы подняться на ноги.

Глаза быстро привыкли к свету, маленькая лампочка под потолком кухни уже не кажется столь яркой. Чаг несколько раз усиленно моргнул. На утусе Борпе привычный рабочий комбинезон синего цвета с потёртыми локтями и вытянутыми коленками. Только на ногах вместо коротких сапожек домашние тапочки. В этом году будущему тестю исполнилось 296 лет, или 64 стандартных года. Седина посеребрила утусу Борпу виски и кончик короткой бородки. Что-то он не похож на рассерженного отца двух взрослых дочерей. Вместо гнева или хотя бы глухого недовольства на лице будущего тестя отражается тихая грусть.

— Садись, — утус Борп махнул в сторону свободного стула.

Делать нечего, Чаг закинул армейский рюкзак обратно на спину, тихий побег провалился. Только и остаётся собрать остатки достоинства и присесть на предложенный стул. Ну не вырубать же будущего тестя подлым ударом в челюсть?