Другая женщина

К своему ужасу, она слышала свой голос - подавленный, дрожащий, странно звучащий - голос маленькой испуганной девочки. Что-то упало ей на руку, какие-то капли. Боже, неужели она плачет, она, которая умела так хорошо держать себя в руках?

Справившись с волнением, она с улыбкой сказала в трубку:

- Завтра обязательно. Хорошо, я поговорю с мужем…

- Непременно. Мне очень жаль, миссис Хедлай Дрейтон, что приходится сообщать вам такие вещи по телефону, но это была…

- Да, я знаю. Это была моя идея.

Она лучезарно улыбнулась, как будто он мог видеть ее.

- Вы должны твердо усвоить одно: сейчас многое поддается лечению. Тому масса примеров.

- Да, конечно, - ответила Сюзи, вспомнив подругу, которая долго лечилась, подвергаясь химиотерапии и другим пыткам, но день ото дня худела, слабела, совершенно облысела и в конце концов умерла.

- Так, значит, завтра. Договорились. Чем быстрее вы приедете, тем лучше для вас. Я распоряжусь, чтобы миссис Бриггс все подготовила. Постарайтесь ничего не есть. Может, мне поговорить с вашим мужем?

- Нет, нет, я сама. Мы приедем вместе. Он все поймет.

- Хорошо. Понимание вам сейчас нужно больше всего. Мне жаль, что я омрачил вам такой чудесный день.

- Все хорошо, не беспокойтесь, - ответила она, улыбаясь. - В этом нет вашей вины.

- В такие минуты я всегда себя чувствую очень виноватым. До свидания.

- До свидания.

Она повесила трубку и молча сидела, глядя в окно. Ее рука непроизвольно мяла левую грудь, которая так внезапно была поражена этим страшным, всепожирающим чудовищем.

Рак! В этом нет никакого сомнения. Она должна была это сразу понять. Она нащупала шарик случайно, когда, готовясь к встрече с Джеймсом, растирала лосьоном «Шанель» свое тело. В тот день она была так счастлива, а шарик, маленькими твердый, ждал своего часа.

В тот день она ничего не сказала Джеймсу, надеясь, что после месячных все придет в норму. Она ждала две недели, но уплотнение не исчезло. Она заметила, что стала худеть, правда, немного, но все же ощутимо. Тогда она перестала соблюдать диету и ела все подряд: шоколад, пудинги, картошку, сыр, - но весы упрямо показывали, что она похудела уже на два фунта.

- Итак, - сказала она вслух. - Итак, Сюзи, что будем делать?

Она продолжала сидеть, пытаясь переварить новость, взглянуть фактам в лицо. Сколько ей осталось жить? Полгода? Год?

Страшная, отвратительная, полная жестоких мучений смерть ожидает ее, а она еще так молода, красива, желанна и счастлива.

Она знает, что сделает. Она завладеет Джеймсом. Он будет принадлежать только ей, ей одной и больше никому. Он будет с ней все то время, что ей осталось жить. Все должны понять ее. Она заслуживает этого перед смертью.

Глава 6

Джеймс. Десять тридцать утра

Джеймс свернул на аллею, ведущую к дому, и внезапно дурное предчувствие охватило его. На крыльце стояла Мэгги. Лицо ее было бледным и испуганным. Жанин обнимала ее за плечи. Джеймс сразу решил, что заболела Крессида - как всегда, расстройство желудка и сопутствующая мигрень, - и быстро соображал, какое лекарство лучше ей дать, чтобы быстрее поставить на ноги.

На улицу выбежала Гарриет с таким же бледным, как у матери, лицом. Он опустил стекло и спросил, что происходит.

- Крессида! - ответила она дрожащим от волнения голосом. - Она исчезла!

- Исчезла? - удивился Джеймс, вылезая из машины. Он переводил взгляд с одной женщины на другую, чувствуя, как глупо звучит его вопрос. - Что ты хочешь этим сказать? Как она могла исчезнуть?

- Папочка, она действительно исчезла. Она уже отсутствует целую вечность… ну, скажем, несколько часов. Ее машины тоже нет.

Джеймс сразу вообразил себе перевернутую и разбитую машину, и его прошиб холодный пот. Чтобы не упасть, он схватился за крыло машины. Лицо Гарриет плыло перед глазами, уши заложило, и он едва слышал самого себя, спрашивающего, сколько времени прошло? Три часа? Не может быть, чтобы ее не было так долго. Когда он уезжал, она была дома. Во сколько это было? Кажется, в семь.

- Откуда ты знаешь, что она была дома? - поинтересовалась Гарриет. - Ты что, видел ее?

- Нет, но дверь ее комнаты была закрыта, и все было тихо.

- Где ты был все это время? - спросила Мэгги, подходя к машине. - Где тебя черти носили?

- Я, как всегда по утрам, бегал, - ответил Джеймс, стараясь сохранить спокойствие. - Потом вспомнил, что у меня нет мелких денег, чтобы давать чаевые, и решил проехаться к разменному автомату в Вудстоке. Кстати, Гарриет, а где ты сама была в семь часов утра? Почему ты сразу не подняла тревогу, а ждала целых три часа?

- Папочка, я искала ее, - терпеливо, как ребенку, начала объяснять Гарриет, хотя ее глаза были сердитыми. - Мне не хотелось раньше времени поднимать шум. Я была уверена, что она вот-вот вернется. За это время я обошла все места, где она может быть. Мы уже всех обзвонили…

- Кого всех?

- Мама звонила Бомонам, а я пыталась дозвониться до Манго, но его не было в гостинице. Звонила я и Тео, но его номер постоянно занят.

- А вы звонили Бергинам? Поставили в известность Оливера?

- Нет, им мы не звонили, - ответила Гарриет.