Другая женщина

- Вот это действительно будет ужасно, - сказала она.

- Мне никто никогда не отказывал, - сказал он, стараясь свести все к шутке, - ты первая. - Он с улыбкой взглянул на нее и внезапно понял, что она говорит серьезно. - Почему? - спросил он. - Что же тут ужасного?

- Мне противно быть пятой миссис Баган, - сказала она с отвращением.

- Но, ради Бога, почему?

- Потому что я… я вообще не хочу быть чьей-либо женой, а уж тем более твоей.

- Что за глупости ты говоришь?

- Я говорю правду.

- Мне казалось, что ты любишь меня.

- Я люблю тебя, но не хочу быть твоей женой.

- Но, черт возьми, почему?

- Потому что это абсурдно. В этом есть что-то неприличное.

- Ну ты даешь, - сказал он и ушел, хлопнув дверью. Он долгое время не появлялся и не звонил ей.

Она отлично понимала, что оскорбила его, но ничего не могла с собой поделать. Быть женой Тео казалось ей менее достойным, чем быть просто его любовницей. Когда она, наконец, дозвонилась до него и он согласился ее выслушать, она сообщила ему, что по-прежнему любит его и готова жить с ним.

- Но, Тео, - сказала она, - ты так обесценил брак, что быть твоей женой я считаю для себя позором. Давай будем жить как две независимые личности.

- Покорно благодарю, - ответил он и повесил трубку.

Их еще долго тянуло друг к другу, и временами они встречались, но каждая встреча заканчивалась новой ссорой. Задетый за живое отказом Гарриет выйти за него замуж, Тео снова и снова с непостижимым упорством предлагал ей стать его женой, и вскоре это превратилось у него в навязчивую идею. Она, в свою очередь, предлагала ему просто жить вместе, но он не хотел даже слушать об этом.

- Если перспектива стать моей женой тебе так противна, - говорил он, - то, значит, тебе противен и я сам.

И сколько она ни пыталась разубедить его в этом, он стоял на своем.

Их отношения, сейчас такие хрупкие и болезненные, зашли в тупик, и они решили расстаться, как ни трудно им это было. Для них разрыв и горе, причиненное им, были лучшим выходом из положения, чем страх показаться смешными.

- Это ужасно, ужасно, - рыдая, повторяла Гарриет, - я не вынесу этого.

И он:

- То же самое ты мне говорила, когда я впервые признался тебе в любви.

- Да, да, я помню, - отвечала она между всхлипами. - Ничего хорошего из нашей любви не вышло.

- Да, ничего, - отвечал он.

Прошло много времени, прежде чем Гарриет начала понемногу успокаиваться, и вдруг, как гром среди ясного неба: Тео собирается жениться на Саше. Потрясение было ужасным: она перестала спать, осунулась и похудела. Она боялась встречи с ним. Когда они впервые встретились после долгой разлуки, она думала, что умрет.

- Теперь я понимаю, - сказала она Тилли, которая одна знала о ее любви, - как люди доходят до убийства. Если бы мне представилась возможность, я бы убила сначала его, а затем и ее.

Тилли попыталась напомнить ей, что она сама во всем виновата, отказавшись выйти за Тео замуж.

- Я знаю, знаю, - отвечала Гарриет, - но он мог бы не жениться на этой пустышке, ведь прошло даже меньше года.

- Может, он еще в большем отчаянии, чем ты, - заметила Тилли. - Кстати, о пустышке, а как в таком случае называют мужчину?

- Пустыш, - ответила Гарриет и разразилась громким хохотом, перешедшим в истерику. Но слова Тилли все-таки подействовали на нее успокаивающе…

Она решила поискать отца и Сюзи и угостить их чаем, которого они так жаждали. Наверняка они где-то у дома. Поставив на поднос две кружки с чаем, она вышла во двор через задний ход, но их там не было. Не было их и в саду, и на теннисном корте. Значит, они пошли к мостику, который был излюбленным местом не только одной Крессиды. Она толкнула маленькую калитку и вышла в поле. Мысли о Тео и Крессиде, о работе настолько завладели ею, что она забыла, куда и зачем идет. Незаметно для себя она оказалась у моста. И вдруг заметила их, сидящих на скамейке, тесно прижавшихся друг к другу, голова Сюзи на плече отца, руки сцеплены, глаза смотрят вдаль - так могут сидеть только очень близкие люди. Здесь не могло быть никакой ошибки - поза говорила сама за себя. Так могут сидеть женатые люди, хотя она никогда не видела, чтобы ее родители когда-нибудь сидели вот так. Не сидела так и сама Сюзи со своим мужем Алистером - так, легкое объятие, не более. Они, должно быть, почувствовали ее присутствие, потому что оба сразу повернули головы и посмотрели на нее.

На лице Сюзи было написано удивление, смешанное со страхом, и Гарриет вспомнила слова Тео, сказанные им в первый вечер в ресторане: «Твой отец здравомыслящий человек», и слова Сюзи: «Я хорошо умею хранить секреты» - и с внезапным озарением она вспомнила, что часто ловила счастливые взгляды, которыми они обменивались друг с другом; поняла она и странное поведение своей матери, и постоянное внимание к ней со стороны отца. Все это моментально пронеслось у нее в голове, и многое встало на свои места.

- Гарриет, я думаю, нам надо поговорить, - услышала она голос отца.

- Нет, - ответила она резко, - я так не считаю. У меня для этого просто нет времени. Я принесла вам чай. К сожалению, он уже остыл.