Другая женщина

Другим развлечением в этом доме было чтение новых романов. Новинки регулярно присылались из ведущих издательств Франции, где мадам Дюпон, несмотря на её почтенный возраст, всё ещё помнили и ценили. Две-три страницы на ночь – сиделка читала не торопясь, периодически отрываясь от книги, чтобы убедиться, что подопечная полна внимания, и если замечала, что та начинала клевать носом, выключала свет и бесшумно выходила из комнаты.

Глава 2

Странности в этой размеренной жизни начались с доставки романа "Другая женщина". Подарочный экземпляр книги был подписан самим автором, но его имя мадам Дюпон ничего не сказало, ведь она уже много лет, как отошла от дел. А когда-то это была её Вселенная! Там за место под солнцем боролись известные и начинающие авторы, выходили внушительные тиражи, выплачивались завидные гонорары, выстреливали бестселлеры, зажигались и гасли новые звёзды и звёздочки. Словом, день и ночь там готовилось зелье, основанное на таланте, удаче, соперничестве и чёрной зависти. Мадам Дюпон варилась в этом соку много лет! Она умела с лёгкостью завязывать нужные знакомства и обладала чутьём на талант и то и дело меняющиеся вкусы публики. Пока именитые режиссёры скучали в ожидании оригинального или хотя бы неизбитого сценария, мадам Дюпон не ленилась просматривать десятки рукописей, чтобы в тонне руды не пропустить крупицы золота. По всем параметрам ей не было равной на этом рынке!

Молоденькой девушкой тогда ещё никому не известная мадемуазель Адель Дюпон приехала в довоенный Париж, Мекку свободных художников всех мастей. Помимо молодости она была умна и хороша собой, а пробивной энергии и самоуверенности ей было не занимать! Очень скоро Адель сблизилась с влиятельными людьми, за одного из которых она вышла замуж. Но брак не задался. Семья, по мнению Адель, мешала развитию её карьеры и отрывала от любимого дела. Бывший муж проявил понимание и исключительную лояльность во время бракоразводного процесса и сам оплачивал счета адвокатов. По счастью, развод не повлиял на её положение в обществе. Кроме того, помимо свободы у неё появились приличные алименты. Впрочем, мадам Дюпон и сама зарабатывала немало. В июне 1940 года, когда Париж был захвачен фашисткой Германией, Адель уехала в Ниццы. Там, на Лазурном берегу, фланировали многие из её знакомых, бежавшие из оккупированной части Франции. "Тот же Париж, только в миниатюре", – говорила она в шутку и продолжала любимое дело. Кто сказал, что в провинции скучно? Нет, скучать она не будет! Её ждали литературные салоны и новые театральные постановки; молодые таланты и пока непризнанные гении нуждались хотя бы в словесной поддержке; художникам всех мастей, оставшимся без средств к существованию, требовалось, как минимум, организовать пропитание, чтобы они, по своей неприспособленности к жизненным трудностям, не умерли с голоду. Порой благотворительность отнимала у неё больше времени, чем основная работа. Когда в августе 1944 Париж был освобождён, Адель захотелось вернуться назад, но она вовремя поняла, что уже прикипела здесь и не сможет ещё раз начать всё с чистого листа.

Глава 3

С Лу мадам Дюпон познакомилась на одном из приёмов. Этот сын Корсики имел многообещающие литературные способности, писал исторические пьесы и мечтал о славе. К тому же, он был восхитительно молод и обладал яркой красотой. Она стала его покровительницей, и их отношения стремительно перешли в разряд личных. Когда Лу переехал к ней, она удивилась, увидев в его руках лишь один чемодан. Вскоре гардероб молодого человека значительно расширился. Адель объясняла ему базовые законы моды и водила к модным портным снимать мерки. Он же позволял ей платить за себя, обещая рассчитаться, как только станет достаточно зарабатывать. Она только усмехалась, подписывая чеки, и говорила, что делает это скорее для себя, чем для него. В свете их воспринимали как пару, хотя злые языки за их спинами не раз произносили по отношению к Лу слово "Жигало" и созвучные с ним обидные термины. Люди отказывались верить, что им просто хорошо вместе. Хотя им было просто хорошо вместе. После утреннего кофе Лу садился за печатную машинку, мадам Дюпон (для него она была просто Адель) уезжала на целый день по делам. Когда выдавался свободный день, она правила его тексты, а затем, сопроводив положительной рецензией, рассылала их в издательства и театры. Две пьесы приняли к постановке в местный театр, они отмечали это шампанским. У Лу завелся собственный счёт в банке, и дела его стали двигаться в гору.

Мадмуазель Валери закончила чтение положенных трёх страниц, собираясь закрыть книгу и выключить свет, но, взглянув на свою подопечную, забеспокоилась. Та лежала на высоких подушках, неотрывно глядя в потолок.

– Что-то не так, мадам?

Старая дама молчала. В комнате повисла тягостная пауза.

– Как интересно, – наконец произнесла мадам, словно очнувшись. – Будто про меня написано.

– Про Вас? – удивилась сиделка. – Мне кажется, здесь описывается другая эпоха. Впрочем, я не совсем в этом уверена.