Другая жизнь

Но всё равно все её звали Кристиной. И не Рипкой, а «Рыбкой» или «Репкой». Она пробовала обижаться, но потом перестала обращать внимание. Несмотря на свою миниатюрность, девочка стала самой заметной в классе. В школу всегда ходила вся в чёрном и без красного галстука. Сначала я думал, что тоже хулиганка или двоечница. Раз не пионерка. И посадили её за парту в самом конце класса, рядом с отстающими. Почуяв родственную душу, я быстро перебрался к ней за одну парту. Она не возражала.

Когда познакомились, оказалось, что она дочь священника. Несмотря на свою одежду, очень даже добрая и весёлая. Только перед другими не раскрывалась и держалась настороженно. Умела казаться строгой, такой маленькой ведьмочкой. Губки подожмёт, брови сдвинет и так посмотрит, что поверишь: вот-вот в жабу превратит! Или скажет: «Покайся, сын мой, за свои грехи!»

Эта малявка быстро подчинила себе весь класс. Училась на «отлично» и многое знала. К ней, честной и справедливой, шли мириться. Без боязни разнимала дерущихся мальчишек и заступалась за слабых. Могла возразить учителям. Те держались с ней напряжённо и никогда не наказывали. Мне казалось, что даже грозная директриса школы её побаивалась.

Впоследствии я догадался, что некоторые наши учителя тайком посещали церковь. Посмотришь: вокруг все партийные и атеисты. Только не все тогда дураками были. Поэтому и девочку в обиду не давали, оберегали от неприятностей. На уроках рассказывают про Ленина и коммунизм, а сами на Кристину поглядывают: что она скажет на это. А иной раз взгляд отводили, когда нам врали. Как-то историчка Людмила Аркадьевна увлеклась про «лучшее в мире общество», так Кристинка прервала её словами: «А с царскими детьми что сделали?» Учительница в обморок упала. Еле откачали. После этого случая подобных разговоров при Кристине не заводила. А я смотрел на свою подружку с восхищением!

Как-то вышел с Кристиной из школы, и тут она в сторонке углядела группу пионеров.

– Коля, у тебя рогатка с собой? – спросила.

Я сразу понял.

– Подожди минуточку, – говорю, – сейчас шмальну в этих красногалстучников!

«Шпионеры» разбежались, а мы с Кристинкой долго смеялись над своей шалостью.

Когда выводили четвертные оценки, она решила мне помочь по ботанике. Подошла после уроков к учительнице Серафиме Васильевне и сказала: «Коля – правильный мальчик, ему надо поставить „отлично“».

Ботаничка сначала сильно удивилась такой протекции, а затем попыталась что-то объяснить.

– Прокляну! – строго посмотрела на неё Кристина и сдвинула брови.

– Господи, за что мне такое?! – в сердцах произнесла обескураженная ботаничка.

Поставить «отлично» она не решилась, но «хорошо» тоже нормально! Я остался доволен, и мои родители тоже.

Однажды в воскресенье вместе с Юрой Леоновым я сходил в церковь. Боялись, что нас не пустят на службу, но волнения оказались напрасными. Мы спокойно зашли в храм. Там было интересно посмотреть на отца Кристины. Он оказался большим, с бородищей и низким голосом, нараспев читал молитвы. В церкви мне понравилось золотое убранство и красивые иконы. Повсюду перед образами святых горели свечки. Я посмотрел, как это делают другие, и осторожно, чтобы никто не видел, первый раз в жизни перекрестился.

3

В преддверии октябрьских праздников начались школьные линейки. Комсомольцы, пионеры и октябрята выстраивались стройными рядами и рапортовали о своих достижениях. Нам с Кристинкой отвели место сбоку от нашего отряда. Вилена Евтихиановна выступила с политинформацией. Как всегда, завела волынку при Великий Октябрь и XXIV съезд КПСС. Когда добралась до атеизма, стала говорить очень громко, с надрывом. Устремив взгляд на мою подружку, она не на шутку разошлась по поводу попов-мракобесов и того, что космонавты на облаках не обнаружили никакого Бога. Значит, его нет, зато есть мудрые вожди – Ленин и Брежнев, которые всегда правы и поэтому их надо слушаться!

Тут Кристина не выдержала и совершенно спокойно достала из-под воротничка крестик на цепочке и выставила напоказ поверх своего фартучка. После этого стала тихонечко шевелить губами, и я догадался, что она читает молитву.

Вилена Евтихиановна смотрела на дерзкую отступницу с нескрываемой ненавистью. Наконец линейка закончилась, и все разошлись по классам. У нас начался урок истории. Кристина так и сидела на занятии с крестиком на фартуке. Мария Ивановна осторожно подошла к ней и тихо, по-доброму попросила: «Убери, пожалуйста». Моя подружка без возражения выполнила просьбу учительницы.

На перемене я сказал Кристине, что тоже хотел бы носить крестик, но его у меня нет. Девочка тут же сняла свой и протянула мне: «Возьми, это подарок».

– А как же ты без него? – удивился я.

– Папа мне даст другой. А этот пусть у тебя останется на память обо мне. Хотя он и самый обычный, но ты его береги.

– Ты так говоришь, словно мы расстанемся.

Кристина пожала плечами.