Другая жизнь

Она еще раз мельком взглянула на свое отражение и быстро вышла на улицу. Если бы она была мудрее и взрослее, то наверно бы ответила, что ищет себя. Но она не знала, что ответить. Ее цель. Она же куда-то бежала. После этого серого дома она должна была… Нет. Она не помнила. Теперь даже тот дом казался миражом.

Она медленно побрела по улице. Яркое солнце слепило глаза и делало ее безнадежность обнадеживающей. По крайней мере ей так казалось. Поэтому она попыталась войти в калитку между домами, но та была заперта. Тогда она пошла дальше высматривая, куда сворачивали прохожие, как открывали двери, как попадали внутрь. Вывод был неутешительным – у всех свои ключи. У нее же нет ключа, да и ничего, чтобы подсказало ей, кто она такая и куда ей держать путь.

Она решила идти за мамой с малышом. Женщина открыла калитку во двор многоэтажного многоподъезного дома, а она прошмыгнула с ними, стараясь не привлечь к себе внимания. Если она здесь без ключей и всяческих вещей, то наверняка живет где-то рядом, просто забыла, подумалось ей.

Мама с малышом остались гулять во дворе, а ей совершенно не хотелось быть там. Она подошла к воротам, и дежурный в будке без всяких вопросов открыл их.

«Так, – подумала она, – значит, выйти можно легко, а зайти только с ключом.»

И она побрела дальше, ища другую калитку, в которую можно рискнуть зайти. Но, везде нужен был ключ или код. В подъезд, который она приметила, чтобы немного там посидеть и погреться, войти она не смогла, в другой тоже. Все двери были на замках. Те, кто подходил к ним, приложив что-то, совсем не похожее на ключ, быстро проскальзывали внутрь. Брелки с такими странными ключами были даже у маленьких детей, гуляющих самостоятельно.

«Ну как же я забыла это!» – подумала она в отчаянье, хотя, и не знала, где забыла, когда забыла и какую дверь им открывать.

Она брела по улице, покуда не увидела мрачное серое здание, куда входило много народу и двери этого здания не были закрыты. Она прошла внутрь с одним из прохожих, который тащил папки с бумагами и был чем-то страшно раздосадован. Внутри толпилось так много людей, что сначала это ее перепугало. Длинный коридор, заполненный мужчинами и женщинами с тоскливым выражением ожидания на лицах, тянулся бесконечно. И комнаты, комнаты… И духота. Все стояли, потому что сесть было негде. Разве только несколько стульев, прислоненных к стене, создавали видимость комфорта. Коридор со множеством дверей заканчивался тоже дверью, к которой стояло еще больше народу. Она повернулась и пошла назад. Хрупкая, она с трудом протискивалась между их костюмами, папками, сумками, а люди практически не шевелились и не делали ни единого движения, чтобы облегчить ей путь. На улице она начала замерзать, а здесь было так душно, что кружилась голова и хотелось сесть. Она прислонилась к стене.

– Девочка, а ты зачем тут? Ты с мамой? – поинтересовался старушечий голос.

Ох, и везенье у нее сегодня на бабулек. Она подняла голову и вежливо кивнула, отойдя от стены и уходя из этого, заполоненного безликими людьми, коридора в холл с окошками, за которыми сидели служащие. К окошкам тоже стояло много народу. У каждого в руках была стопка бумаг и усталый вид.

– Сколько стоим? – послышался еще бодрый голос вновь подошедшего.

– Да уж часа полтора как и еще столько же, похоже, стоять. – был унылый ответ.

Она удивилась странной манере речи и тому, что никто в очереди не улыбнулся и не проявил никакого интереса ко вновь вошедшему. Над всем залом стоял гул голосов, понижающийся или возрастающий до максимума, с визгливыми выкриками отдельных очередников. Но в целом казалось, что вся эта толпа неподвижна, а очередь – лишь выдумка стоящих здесь людей. На самом деле у них не было никакой цели. Как, собственно, и у нее.

Она прислонилась к стене. Здесь ею никто не интересовался. Господи, как на устала! Какой длинный день! И она маленькими шажочками, продвигаясь вдоль стены, чтобы оставаться никем не замеченной, дошла до угла и присела на корточки. А потом совершенно неожиданно для себя уснула.

Проснулась от тишины. Над ней склонились лица, которых она раньше никогда не видела.

– Девочка, где твои родители? Ты откуда? – Она слышала эти вопросы уже несколько минут. Сначала ее трясли за плечо и повторяли: «Девочка, девочка…».

И эта тряска пришла в сон, разбудила и, вернув в действительность, не прояснила ничего больше, чем она знала о себе до этого.

– Где твоя мама? – вопрошали хором голоса.

Где ее мама? Конечно же она не знает, как не знает, где она живет, сколько ей лет, как ее зовут, и куда она бежала ранним утром.

Она окончательно проснулась, но все еще молчала, разглядывая склоненные над ней лица.

Холл был пуст. За номерными окошками никого не было.

– Девочка, вставай! Вставай, девочка! – настойчиво потребовал женский голос. И ее поставили на ноги.