Другая жизнь Мародёров: Per aspera ad astra (СИ)

— Она для меня всё. Я не помню, чтобы я тебе это говорил, но я приложил немало усилий, чтобы добиться её расположения. И вот не так давно она сдалась. Мы стали встречаться. Я и сейчас никак не могу осознать, что она рядом. Я думал, что знаю её, но это было не так. Она ещё лучше, чем я думал, хотя всегда знал в душе, что прекрасней человека, кроме моих оболтусов и тебя с папой, быть не может. Когда мы вместе, я чувствую себя лучше, чем я есть на самом деле. Она направляет меня на правильный путь, а я пытаюсь быть ей во всем опорой. — Джеймс глубоко вздохнул. — Я понял ещё кое-что. Теперь я знаю, что люблю её, мам.

Лицо миссис Поттер озаряла материнская, полная любви улыбка, а в глазах её стояли слёзы. Джеймс придвинул стул ближе к матери, и они взялись за руки.

— Я хотел спросить совета, — продолжил парень. — Я хочу, чтобы после Хогвартса она стала моей женой. Я хочу прожить с ней всю жизнь, быть рядом и заботиться о ней. Я хочу, чтобы она каждый день ждала меня дома, готовила для меня. Хочу дарить ей цветы и приносить кофе в постель. Хочу путешествовать с ней. Хочу, чтобы через некоторое время у нас появились дети. Но так же я хочу, чтобы она понравилась вам. Как думаешь, я справлюсь? Я очень боюсь её подвести. Я ведь такой разгильдяй…

Женщина, стерев ладонями слёзы, потрепала волосы сына, а затем встала и обняла его. Маленькая и хрупкая Дорея была на голову ниже Джеймса, и ему так нравилось обнимать свою маму. Он ещё помнил те времена, когда едва доставал до её плеч. Но вот он вырос и превратился в почти взрослого мужчину, а она осталась всё той же доброй маленькой женщиной, которая всегда его понимала и поддерживала.

— Конечно, справишься, сынок! Ты же Джеймс Поттер. Я так рада, что ты влюбился, милый! Теперь мне ещё больше не терпится её увидеть, — она отстранилась от сына и, сев с ним на кровать, сказала: — Расскажи мне о ней.

— Она из семьи маглорождённых, очень талантливая и умная. У неё очень красивые зелёные глаза и тёмно-рыжие волосы. Она весёлая и воспитанная. Может быть несгибаемой и жёсткой, когда это необходимо. Она очень дружна с Ремусом. Хочет учиться на целителя. Она староста школы. Она очень добрая. Мам, она лучшая девушка в мире!

Мать и сын рассмеялись. Затем Дорея встала с кровати, подошла к туалетному столику, открыла шкатулку, в которой по обыкновению лежали её драгоценности, и что-то достала оттуда.

— Это кольцо, — протянула она украшение Джеймсу, и тот принялся рассматривать его, — фамильная реликвия Поттеров. Твой отец подарил мне его, когда предложил выйти за него замуж. Думаю, что пора отдать его тебе. Подари его ей, когда будешь готов.

Джеймс поднял глаза и посмотрел на мать.

— Спасибо, мам. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, милый.

С тех пор кольцо он неизменно носил с собой. Даже несмотря на то, что они с Лили не были вместе. И в тот день, когда настал конец, оно, находясь в потайном кармане куртки, больно вдавилось в грудь прямо в области сердца, заставив осознать всю глубину его заблуждений. Последнее, о чём он подумал, была Лили.

Сириус Блэк

Когда на Сохатого свалилась многотонная кирпичная стена, Сириус заорал так, что даже Пожиратели смерти передёрнулись и замерли на пару мгновений. Воспользовавшись их замешательством, Грюм оглушил парочку, остальные аппарировали с места событий. Остались лишь орденцы и поверженные слуги Волдеморта. Сириус, Ремус, Эдгар и Эбби побежали к тому месту, где обрушилась стена и принялись разбирать завалы.

— Какого докси взорвалась стена? — сокрушалась Эббигейл. — Какому ублюдку вырвать кишки?!

— Успокойся, Эбби, — неуверенно произнёс Ремус, — сначала нужно вытащить Джима.

— И будем надеяться, что он жив, — кивнул Боунс. — Смотрите! Кажется, это его пальцы!

Сириуса трясло. И, хотя внешне он напоминал неприступного ледяного аристократа, внутри всё сжималось. После фразы Эдгара Блэка так и подмывало спросить: «Отделённые от руки?» Но парень сдержался. И продолжил безостановочно разгребать кирпичи.

— Давайте снимем этот слой, а затем разберём чуть правее, — предложил растерянный Лунатик, грязными руками зачесав назад волосы.

И снова орденцы принялись расчищать завалы. Спустя пару минут подошёл Аластор и спросил:

— Что тут у вас?

— На Джеймса обрушилась стена, сэр, — сглотнул Ремус, не прекращая растаскивать кирпичи. — Мы пытаемся его вытащить.

— Мерлин! Он хоть жив?

Сириус оттащил очередной кусок стены и, повернувшись лицом к аврору, сдавленно ответил:

— Я склонен верить, что да.

Грозный глаз проникся состраданием. Его лицо разом помрачнело. Он кивнул и, хлопнув Боунса по плечу, добавил перед тем, как уйти:

— Доставьте его в Мунго. Если не удастся сразу поместить, скажите, что Грюм очень просил.

Сириусу показалось, будто он в бреду. Сохатый под завалами, Грюм сострадает и предлагает помощь.

— Бродяга, помоги нам, — вернул его в реальность голос Эдгара.