Другая жизнь Мародёров: Per aspera ad astra (СИ)

Северус был вынужден присутствовать на срочном собрании Ордена. Всё, что ему в тот момент хотелось, ― убежать из душной, хоть и просторной, комнаты, спрятаться от всех и вся и просто ничего не чувствовать. Перед глазами до сих пор стояла маленькая Лили, улыбавшаяся ему в день, когда они познакомились, и это вызывало в душе Северуса невероятное чувство вины и сожаления. Что бы он ни делал, Лили не выходила из его головы. Он считал, что её смерть ― полностью его рук дело.

Тем не менее, ни Темный Лорд, ни Орден Феникса и слышать не желали о том, чтобы оставить Северуса в покое. Скорее, напротив, и первый, и второй словно сговорились ― Снейп бегал от одного к другому и наоборот, только и успевая узнавать подробности из жизни Того-кого-нельзя-называть и передавать информацию членам Ордена. Помимо того, Северус чувствовал, что за ним следят. Но ему было плевать. Больше в его жизни секретов не осталось. Кроме того, что остался между ним и Лили.

Северус не мог спать. Он не мог есть, думать о своём, жить спокойно ― яркий рыжий лучик солнца, его друг детства и самый близкий человек был мёртв. По ночам, когда душа начинала предательски ныть от боли, Северус перебирал в своей памяти воспоминания о Лили, их общие тайны, события. Северус вдруг осознал, что многое было сделано не так, что Эванс была не просто другом, а человеком, который увидел в нём нечто большее. Скупые слёзы текли по щекам Снейпа. Впервые в жизни он желал, чтобы Лили жила с Поттером. Чтобы Лили была счастлива. Чтобы была жива.

Сириус Блэк

С того дня прошла уже неделя. Всё это время Орден Феникса пытался разобраться в причине трагедии с участием Лили Эванс, Джеймса Поттера и Северуса Снейпа. За последним установили наблюдение. Двойного агента и так мало кто любил, а в нынешних обстоятельствах вообще пытались посадить под замок и спустить на него всех собак. Лично Сириусу он никогда не нравился, и теперь он не испытывал по отношению к бывшему слизеринцу ни капли сочувствия. Дамблдор ничего не комментировал, и это очень злило Бродягу. Складывалось впечатление, что директор Хогвартса не считал нужным что-либо сообщать Сириусу. Хотя, по мнению орденца, кому, как не ему, следовало бы первому сообщить о любой детали? Кто, как не он, знал Джеймса лучше всех?

С одной стороны, Блэк чувствовал глубокое разочарование и безразличие к происходящему. А с другой стороны ― неприкрытую ярость, гнев, несдержанность и глубокую ноющую боль в районе груди. В сочетании с типичными блэковскими чертами характера: деспотичностью, жёсткостью, холодностью, которые, хоть и не были свойственны Сириусу, но всё же сидели глубоко внутри него, ― это было похоже на взрывоопасный коктейль. Марлин по ночам тихо плакала в подушку, а днём не подавала виду. В новоиспечённой семье было общее горе ― друга и подруги разом не стало. Сириус и вовсе ночами не спал. Стоило ему хоть на минуту прикрыть глаза, как воспалённый разум выдавал картину, которую Бродяга увидел в хозяйской спальне особняка Поттеров. Такого зрелища Блэк выдержать не мог. В сознание парня постоянно закрадывалась мысль о том, чтобы самолично выловить и убить Снейпа.

Однако что-то до сих пор останавливало его. Отчасти это была постоянная опека Марлин ― она то и дело твердила Сириусу, что местью дело не решить и близких, к всеобщему сожалению, не вернуть. К тому же друзья и Орден напоминали ему, что эта трагедия может случиться в каждом доме, если перестать сопротивляться непрерывно набирающим обороты атакам Волдеморта и его союзников. Но кто из всех людей мог понять Сириуса? Ещё мальчиком он лишился семьи, затем отравили так любивших Блэка Дорею и Чарлуса Поттеров, заменивших ему родителей и давших ему пристанище. И после всего этого ― Джеймс! Мерлин, за что?! Да ещё и Лили! Как они могли? Сириус грезил убить Снейпа за то, что он отнял самое дорогое, что осталось у Бродяги, ― Джеймса. Родная кровь, родственная душа. Если бы знал Сириус, чем обернётся падение стены и чёртов эликсир, он бы дал умереть Поттеру, а после убил бы и себя. Ведь Сохатый не заслужил такого конца! Слишком много боли принёс ему этот злосчастный год. И теперь пережить всё это выпало на долю его лучшего друга.