Другие

Когда он свернул в переулок, а произошло это всего лишь спустя две минуты, как Джош подал знак, и увидел того безвольно лежащего на земле, впрочем он уже начал вяло шевелить руками, увидел, как человек приближается к Киве, лежащей возле стены. Его начала одолевать злоба. Теперь же, когда из ноги Джима сочилась кровь, а лицо было разбито, ярость довольно легко взяла вверх над разумом. Кива заметила, что Ал перестал себя контролировать, слепо кидаясь на врага. Побыв в поединке с тем мужчиной она понимала, что такое поведение может стать фатальным, поэтому вскочила на ноги, подобрала нож и метнулась в бой, который начинал ей казаться очень неравным, даже предрешённым. Им не удалось вдвоём потеснить врага, а приходилось только уворачиваться, сконцентрировавшись на защите. Высокий мужчина не давал им ни пауз, ни возможности нанести удар. «Если бы удалось выбить как-нибудь этот долбанный нож из его руки, то тогда мы сможем ещё что-то сделать», — крутилось в голове. В какой-то момент им это удалось. Когда лезвие в очередной раз целилось в Ала, он прыгнул в сторону к Киве, а та сумела петлёй пращи поймать вражеское оружие за лезвие и дёрнуть его на себя. Противник тут же выпустил его, не позволяя утянуть себя вслед за ним, отпрыгнул к стенке. На него ринулся Ал, но даже тогда врасплох застать противника не удалось. Тот наклонился в сторону, одной рукой перехватывая левую руку Ала, и прежде чем Ал смог пустить правую с ножом в дело, схватил второй за затылок и приложил голову парня к стенке. А затем ещё раз. На третий раз у него не хватило времени, ему помешала Кива. На её лице не отражалось эмоций, только сосредоточенность и внимательность. Хотя внутри где-то и таились частички страха за друзей, но их беспощадно давил инстинкт, который велел ей заканчивать это дерьмо поскорее. Но мужчина с лёгкостью поднял обмякшее тело Ала и бросил ей навстречу, она опустила клинок, не желая поранить товарища, и попыталась уклониться, ей это почти удалось. Почти, потому что именно этого мужчина и ждал. Подскочив к ней, пользуясь тем что она сосредоточилась на увороте и на том, как не поранить случайно товарища, он ударил ногой по правому боку, которому уже досталось за сегодня. Снова сбитое дыхание, и пара решающих секунд растерянности от боли. Он схватил её за левое плечо, хватка была стальная. Естественность этих движений пугала. «Он знает, куда нужно бить, точно так же как знает, как ходить. Это читается в каждом его движении», — думала она, когда он прижал её к стенке, выворачивая левую руку и сжав ей горло. Только сейчас поняв, что никакого спасительного движения в голову не приходит, из-за отсутствия кислорода, из-за фонтана боли в боку и плече, она поняла, что это конец. Она позволила себе всмотреться в лицо мужчины, который продолжал беспощадно сдавливать её горло.

Он улыбался. Этой пугающей улыбкой. Волосы доходили до шеи и, пожалуй, были тёмными. Скулы высокими, нос прямой, тонкая и изящная линия губ и бровей, лицо было даже аристократичным. Серые глаза, в которых искрилось веселье, смотрели так же изучающее на неё. И сейчас, когда он сжимал её шею, выжимая последний кислород, жар поднимался в голове, а в глазах уже начали прыгать огоньки, она, всмотревшись в это лицо, в полной мере оценив ту лёгкость движений, ощутила, как какая-то догадка зашевелилась на дне мозга, но никак не находила выхода. Страха не было, было даже некое уважение. Он победил против большинства, напавшего исподтишка, всё по правилам. Внезапно мужчина рассмеялся, запрокинув голову, и отпустил её.

— Не делай такое лицо, сегодня я не ваш палач, отбросы. У меня другие дела, хотя ты меня и развлекла.

Она съехала по стенке вниз, закашлялась, но не сводила с него глаз, продолжая ловить каждое движение, каждое изменение в лице. А он поднял с земли свой нож, поискал взглядом что-то и поднял, это оказалась широкополая шляпа. Она слетела в пылу поединка. Он наклонился к ней и тихо сказал, глядя прямо ей в глаза, взгляд был пугающе серьёзным.

— Даже не сомневаюсь, что мы ещё увидимся, малявка.

Кива не двигалась, что-то подсказывало, что человек не шутит, как мог бы, и правда сейчас не убьёт их, и что лучше никак не влиять на его решение. Мужчина надел шляпу, засунул руки в карманы пальто и пошёл дальше по переулку, глубже в ночь. И только в эту минуту всё крутившаяся мысль нашла выход, пришло осознание, всё сложилось в одно целое по имени:

— Кенни Потрошитель, — вырвалось хрипловатым голосом. Потрошитель не обернулся, но очевидно услышал её, так как приподнял шляпу, будто здороваясь, прежде чем свернуть за угол и окончательно раствориться в сумерках Орвуда.

Последствия независимости