Другие

Внезапно Кива ощутила прикосновение к своей голове. Первую минуту даже не поняла что это, затем чуть повернула голову. Кенни вдумчиво читал газету и свесил руку с кресла. Когда он уходил в себя или о чем-то размышлял, то иногда механически перебирал рукой в воздухе, крутил нож, или постукивал пальцами. Сейчас его пальцы нашли её макушку и перебирали её волосы. Это было странно, но приятно. Девушка наклонила голову, открывая руке больший доступ. Какое-то время она сидела так, ушивая сумку в нужных местах, подбирая куски ткани, прикидывая как лучше пристроить лямки. Тишину прервал Кенни, который со смешком перевернул лист газеты.

— Ха, они дали мне новое прозвище.

— Какое? — механически спросила девушка, одновременно прикидывая, подойдет ли выбранный кусок кожи, или придётся его подгонять.

— «Жнец», — он фыркнул, — так необычно, для них я просто убийца. Но мне нравится.

В голосе слышалась нескрываемая нотка самодовольства, Кива только улыбнулась. Минуты тишины и спокойствия были редки, но тем и были более значимы и приятны. Всплыла мысль, которая переросла в вопрос, и Кива решилась его задать. Собственно он давно мелькал у неё в голове, только не было хорошего момента, чтобы его озвучить, не вызывая неприятных последствий.

— Кенни, а какое отношение ты имеешь к Аккерманам?

Слова повисли в воздухе, рука на голове сжала волосы, но затем отпустила их и возобновила своё поглаживание.

— Моя фамилия Аккерман.

— Ясно, я думала о чём-то таком, — Кива вдела плотную нитку в цыганскую иглу и пыталась проткнуть край выпотрошенной торбы.

Кенни не был готов к тому, что любопытство и проницательность девушки как-то затронут и его самого. Он обдумывал, на основе чего она могла дойти до его связи с именитой фамилией. Очевидных утечек или упоминаний не нашёл, поэтому решил спросить.

— А с чего такие мысли, малявка?

Кива чуть повернула голову. Нечитаемое и обычное выражение лица, полная погруженность в газету, всё это говорило о том, какое большое значение имеет вопрос для мужчины.

— Ну, ты необычно среагировал на упоминание в одном из писем семьи Аккерманов. Не так как обычно.

Кенни попытался вспомнить, выдал ли он чем своего беспокойства, когда девушка пересказывала ему письмо Ривза, которое как-то исхитрилась прочесть. Это было недели две назад, и мужчина не припомнил какой-то особенной реакции или внешних проявлений со своей стороны. Скосил глаза на девушку, та спокойно шила. Подумал про себя, что девушка со своей наблюдательностью жила с ним уже довольно долго, и могла заметить то, чего он сам за собой не замечал. Снова стал читать газету.

— Ты рано или поздно узнала бы этом сама.

— Это объясняет такое обилие убийств?

Тут Кенни рассмеялся, девушка не могла понять цель таких частых расправ, потрепал её по макушке.

— Каждый раз, когда я перерезаю кому-то ублюдку глотку, я знаю, что строю лучшее будущее.

— Это будет занятное будущее, — девушка рассмеялась в ответ.

В течение следующего года жизнь текла своим чередом. Вылазки в города над землей, попытки найти некоторых людей, некоторых убить, следить за действиями власти. Деньги, полученные за заказные убийства, откладывались. Для достижения своей основной цели требовалось перебраться в города над землей. Там можно было и найти более ценную информацию, и было проще совершать убийства чиновников, и искать следы, ведущие к настоящей правящей династии. Не говоря уже о более высоком уровне жизни, для Кенни это было само собой разумеющимся. Он не любил Подземный Город, но находился в нём из-за соображений безопасности. Да, было легко раствориться и затеряться, однако и города возле Сины имели плюс. Никто не будет искать убийцу в квартале со средним классом или же с обычными гражданскими. Из-за более удобного прохода к Митре Кенни хотел бы выбрать дом в Стохесе, но тот находился под усиленным контролем полиции из-за катакомб. Подземные ходы не пустовали, это был лакомый кусок для контрабандистов и желающих укрыться от преследователей. Поэтому, полицейские патрули встречались в Стохесе гораздо чаще, чем в других городах стены Сина. Если случалось что-то плохое, то первым делом исследовали Стохес, а такое внимание убийце было ни к чему.