Другие

Виталлий сидел в одном из самых уединенных кабинетов, расположившись в большом кресле, напротив высокого зеркала. Маленькая комнатка была уютной, и как ни одно другое помещение, распологала к размышлениям.

На столе из ценнейшего дерева, эльфийского мелорна, стоял подсвечник с тремя свечами, отбрасывающими дрожащие отсветы на стены. Как это не странно, но могущественнейший маг людей, предпочитал ограничивать приминение магии, когда находился в относительном одиночестве. Даже в этом кабинете, незримо ощущалось присутствие телохранителей.

Взгляд Светлого Князя бесцельно блуждал по стенам, завешанным старинными гобеленами, полученными в качестве военных трофеев. Сцены сражений или изображение охоты на монстров, все было тщательно продумано, до малейшей детали. Даже цвета красок не померкли, что говорило о мастерстве давно умерших мастеров. Особенно Виталию нравилась картина, где беловолосый эльф, вооруженный светящимся мечом, сошелся в неравной схватке с огромным драконом, у которого вопреки обыкновению, было двенадцать голов. Жаль но художник успел только к середине сражения, когда две головы уже были отрублены, и еще три шеи провоточили глубокими разрейами. Без сомнений, великий герой победил, иначе просто не было бы смысла, создавать подобный шедевр. И есть некоторые сомнения, на счет того, как бы поступил дракон, в случае своей победы, по отношению к оказавшемуся поблизости художнику.

Виталлий специально приказал, убрать все лишние предметы интерьера, что бы никакая тумбочка, не нарушала гармонии, которую образовали гобелены.

Вновь и вновь, взгляд возвращался к зеркалу, в котором отражалось пустое кресло, и лежащая перед ним волчица. Это зрелище заставляло бежать по спине капли холодного пота, и пустота, которая с каждым днем становилась все сильнее, сводила с ума.

Как же не вовремя умер глава "теней", и самое главное, насколько нелепо это приизошло. Казалось бы, самая обыкновенная облава на "гнездо" сочувствующих, где собирались представители разных народов... и вот после короткого сражения, приходит известие, что верный слуга Светлого Князя, "сложил голову за дело возвеличивание человеческой расы". Если бы этот патрион не бросился на гоблина и эльфийского мага, то Виталий никогда не пошел бы на столь крайние меры. Даже воспоминание о произошедшем приносило внутренние мучения.

... Виталлий захлопнул толмуд о демонологии, и медленно подошел к большому серебряному зеркалу. Пришлось предворительно выгнать всех посторонних, оставшись в привычном обществе молчаливой волчицы. То что он собирался сделать, нарушало законы мироздания, о которых с пеной у рта кричали известные в прошлом маги. Но другого выхода правитель не видел, а потому решился провести ритуал.

Верный нож легко лек в руку, тепло рукояти, в которой были заточены сотни, если не тысячи душ, свеляло уверенность. Хватило маленького пареза указательного пальца, и уже можно рисовать. Виталлий предпочел бы использовать чужую кровь, но ритуал не терпел подобных замен, и приходилось терпеть жгущую боль в руке, а так же невероятную утечку магической силы. Когда последний штрих рисунка был нанесен, по лицу Светлого Князя текли крупные капли пота, а перед глазами все расплывалось.

- ты слышишь меня? - Сиплым голосом спросил правитель людей.

"слышу... я" пришел ответ, шипящим и звенящим от силы голосом.

- ты готов исполнять мою волю, и уйти, когда я пожелаю?

"готов... я"

- тогда волею стихий, а так же силами света и тени, я приказываю, войди в наш мир.

Слова давались с трудом, неизвестно почему, но небесный сапфир с самого начала ритуала не подпитывал владельца накопленной силой, и Виталию приходилось рассчитывать только на собственный резерв.

Силы окончательно покинули тело, и от обморока спасала только железная воля, которую пришлось натренировать, иначе в этом мире не выжить. А вот от падения, спасли чьи-то сильные руки, легко подхватившие почти бессознательного человека, и аккуратно опустившие его в кресло.

Тут же небесный сапфир наполнил тело своей энергией, и Виталий открыл глаза.

- не думал, что я столь чувствителен к магии крови. - Насмешливо произнесло ожившее отражение.

Виталлий некоторое время рассматривал себя, стоящего напротив оригинала. Затем залес рукой в сумку, предусмотрительно оставленную рядом с креслом, и выудил оттуда железную маску.

- придется тебе носить это, что бы не возникло лишних вопросов...

По всему телу вновь прошла волна холода, частица души, вложенная в ожившее отражение, оказалась весьма важной частью рассудка. Да и тот факт, что в отражающих поверхностях нет его отражения, действовал на психику Виталия не хуже, чем приемы доктора Фрейда.

- ничего, как только Я вернется, я снова стану единым целым. - Виталий ласково потрепал волчицу по гллове, и вернулся к созерцанию зеркала. - В сером мешке, тихие стоны, сердце мое, как трофей Гаргоны...