— Вить. Успокойся. С нами всё хорошо. Катюша почти здорова.
— А ТЫ?
— Я — живой. А остальное нарастёт…
— Что остальное? ЧТО С ТОБОЙ?!!!!
— Витя, не кричи так в трубку. Я оглохну. Успокойся и выслушай.
— А почему ты отключил трубу, гад ты этакий?
— Витя. Ещё раз прошу — успокойся. Если хочешь, я тебе перезвоню.
— Подожди…
С минуту в трубке стояла полная тишина, после чего Виктор тихо спросил.
— Ты сможешь сам добраться до станции?
— Вить. Я, если честно, не в состоянии. Попрошу Дмитрия Михайловича, что б он мне продуктов подкинул и девочку к станции довёз. Я здесь с недельку ещё отлежусь и сам в город приеду.
— На электричке?
— Да. А почем нет?
— Дурной ты, Белый. А я на что?
— А ты на что? Вить, я тебя очень хочу попросить, что бы ты завтра отвёз Катю её маме. Я понимаю, что рабочий день и тебе уехать будет проблематично. Если не сможешь — скажи. Честное слово, я не обижусь. Я ведь знаю, где ты работаешь. Знаю также, что ты хоть и большой начальник, но и над тобой сидят ещё бОльшие дяди.
— Олег. Вопрос решаемый и я приеду. — Он немного помолчал, что-то прикидывая.
— Давай так. Я буду на лодочной где-то к трём дня. Постараюсь не опоздать. А Катя со мной одна поедет?
Белый махнул рукой, подзывая к себе сидевшую недалеко на стуле девочку. Та подошла, и Олег посадил её к себе на ноги, включив на телефоне громкую связь.
— Катенька. У нас с дядей Витей, который нас сюда вёз, возник вопрос. Ты согласишься поехать с ним на машине домой к маме?
— Здравствуйте, моя Волшебница, — вдруг раздалось из телефона. — Как Вы себя чувствуете?
Катя посмотрела на телефон и, узнав голос, с улыбкой ответила.
— Спасибо, дядя Витя, что Вы беспокоитесь о моём здоровье. Благодарю Вас. Намного лучше.
В трубке и на острове наступила тишина, а потом раздался общий смех.
Олег, с нежностью, смотря на улыбающуюсядевочку, сказал.
— И в театр ходить не надо. Всё рядом. Кать. Так ты ответишь?
— Да, дядя Витя добрый. Я с ним поеду. А ты?
— А я на несколько дней останусь здесь ещё.
— И я останусь, — мгноаенно возразила Катя. — Без тебя я никуда не поеду.
— Катенька. Я немного приболел, ты же сама видишь. Поэтому немного полежу и поправлюсь. А потом мы с тобой снова увидимся.
У Кати заблестели глаза от слёз.
— Дядь Белый. Не прогоняй меня. Пожалуйста. Я тебе буду помогать во всём. Правда. Буду ухаживать за тобой, кормить тебя буду. Честно-честно.
— Солнышко, милая моя. А мама? Она ведь тебя ждёт дома. Я обещал ей, что ты завтра вернёшься.
— Мама… — протянула девочка. — А давай мы маме позвоним и скажем, что приедем позже? Давай?
— Кать. Ты помнишь мои слова, что всё обещанное надо выполнять точно и в срок. Иначе в другой раз нам больше не поверят.
Катя замолчала. Было видно, что она задумалась. Ей хотелось и к маме, но и больного дядю она не могла оставить одного. Вскоре, подняв на Белого свои печальные глазки, сказала.
— Да. Обещанное надо выполнять. Я согласна, дядя Белый, но только если ты будешь мне звонить каждый вечер, как мы маме, и рассказывать о том, как себя чувствуешь. И если ты дашь мне честное слово.
— Катюнь. Но у тебя же нет своего телефона. Как же я тебе позвоню?
— Дядь. Ты глупый? У мамы есть телефон? Есть. Вот на него и звони.
— Я не хочу мешать твоей маме. Буду её тревожить.
— Ничего, не страшно. Я буду стоять рядом и потом сразу же буду тебя слушать. Мама подскажет, когда ты будешь звонить.
— Хорошо, Катя. Я согласен на твои условия. Слышал, Виктор?
— Слышал, — сквозь всхлипы, ответил его друг. — Катя и на самом деле необыкновенная.
— А ты сомневался? Ладно. Давай тогда до завтра. Как Катю посадишь к себе, набери меня. И потом позвони, когда сдашь из рук в руки.
— Обижаешь, начальник. Как будто я сделал бы иначе.
— Я знаю, но всё равно волнуюсь.
— Не волнуйся. Я не буду гнать, честное слово. Такое сокровище надо хранить и оберегать.
— Ну, слава богам, проникся. Всё. До завтра…
Катя, подняв ноги, потихоньку забралась под одеяло к Белому. Легла прямо ему на грудь и обняла обеими руками. А её солнечная головка уткнулась ему в подбородок.
— Дядь. Мне будет плохо без тебя. Приезжай скорее. Я хочу, чтобы ты был рядом.
— Катюнь. Я не смогу быть постоянно рядом. У тебя ведь есть и мама и папа, да и дедушка тебя очень любит.
— А я хочу, — и малыш снова тихо захныкал.
— Солнышонок. Ты хочешь, что бы я весь промок? Здесь и так вокруг много воды. Посмотри, — Олег приподнял голову и показал Кате на озеро. — Хватит плакать. Лучше улыбнись. И я быстрее от твоих улыбок поправлюсь.
Катя вытащила головку из-под одеяла. Посмотрела на озеро, потом на лицо Белого. Потянулась к нему и поцеловала в нос.
— Хорошо, не буду плакать. Только тихо полежу с тобой. Можно?
— Конечно можно, — и Белый с нежностью погладив маленькое тельце, прижал её к себе.
— А сейчас, малыш, я должен позвонить дедушке, который нас на лодке сюда привёз.
— Не на лодке, а на целом катере, — поправила его девочка.
— Да, ты права. На катере.
Набрал номер.
— Дмитрий Михайлович, деда, здравствуй.
— НУ?
— Что ты, что Витя первым словом погоняте, а не здороваетесь.
— Дурачина, я тебя спрашиваю, ну?