Другие. Бессмертный взвод

– Детеныш носорога, говоришь? – кричал майор, поливая огнем наступавших. – Сколько магазинов осталось, Игорь?

– Пять!..

– Тогда продолжаем разговор!

На восточном склоне одна за другой ухнули две гранаты.

«Сработали растяжки, установленные Баскаковым. Сейчас там, конечно, поднялся небольшой переполох», – подумал Стольников.

На восточном склоне еще не прозвучало ни единого выстрела. «Грузины» шли крадучись и вряд ли в шуме перестрелки услышали хлопки взрывателей, отлетевших от гранат. Поэтому люди Ибрагимова восприняли разрывы как атаку разведчиков.

Через мгновение после того, как затих грохот, и в самом деле послышался оглушительный треск выстрелов. Свист пуль над головой убедил майора в том, что «грузины» ошеломлены. Но он знал, что это ненадолго. Если за разрывами гранат не следует автоматный огонь, значит, все не так уж страшно.

– Игорь, сместись к востоку! – приказал Саша. – Я их здесь придержу!

Стольников занимал выгодное положение. Он видел южный и западный склоны, мог стрелять в самых резвых бойцов Ибрагимова, всего лишь поворачиваясь в сторону.

Прямо перед ним, метрах в семидесяти, разорвались сначала две гранаты, потом еще пара. Дважды ухнули «Ф-1» на западном склоне. Крики раненых смешались с пальбой. О том, сколько людей посекли и разорвали чугунные осколки, можно было догадаться только по воплям. Молящие о помощи, громкие и яростные, они смешивались и превращали атаку Ибрагимова в один звук, режущий уши. Около десятка его людей получили ранения. Они лежали на земле, просили о помощи и сучили ногами. Саша хорошо представлял себе эту картину. Он не раз видел, что делает с людьми разорвавшийся корпус лимонки.

И снова разрывы – перед ним и слева. Опять крики!.. Оставалось еще около десятка несработавших гранат.

– Можно держаться, можно! – рявкнул Саша, прицеливаясь в «грузина», мчащегося к нему, как в финишном створе. – Ну и куда же ты несешься, идиот? – прошептал он, взял в прицел верхнюю часть грудной клетки и нажал на спуск.

Пуля пробила грудь человеку Ждана и поставила его на колени. Он машинально выстрелил, направив автомат себе под ноги. Очередь вспорола землю перед ним, подняла сноп пыли. Когда она осела, Стольников увидел, что его враг лежит лицом вниз.

На восточном склоне разорвалась еще одна граната. Растяжки Баскакова работали безотказно. Ботинок «грузина» натягивал стальную проволоку, из запала вылетало кольцо с усиками, чека отстреливалась вверх. Человек успевал пройти три метра, потом за его спиной раздавался взрыв. Чугунный корпус рассыпался на части. Осколки гранаты летели в стороны со страшной скоростью, дробя и пробивая все вокруг. Стольников видел, что расстояние между людьми Ибрагимова небольшое. Это значило, что в зоне поражения одновременно оказывались, по крайней мере, пятеро. Что-то принимали на себя деревья, но две трети осколков летели в цель.

«Кто же так людей водит в горах, придурок?» – мысленно обратился Саша к Ибрагимову.

– Игорь!..

– Да, командир!

– Они сейчас притормозят. Им нужно оттащить раненых. Оставь мне магазины и начинай спуск!

– Так еще не вечер!

– До вечера нам тут не продержаться, если даже прилетят «вертушки», доверху набитые честными людьми! У нас был уговор, выполняй обещание!..

– Хорошо! Но пять минут еще разреши?

Все это было очень похоже на поведение школьника, которого родители отправляли спать, а он хотел досмотреть фильм.

Стольников усмехнулся и крикнул:

– Только пять! Я смотрю на часы!..

Конечно, майор не рассчитывал, что им удастся уйти. Он хотел только одного – спасти группу. Упрись Саша тогда со своим приказом, и бойцы вовсе отказались бы уходить. Жулин высказал общее мнение. Одиннадцать лет никто не посмел бы и рта открыть, сказать хоть слово против. Но сейчас это были другие люди. По-прежнему преданные, но очень повзрослевшие. Их теперешняя задача сильно отличалась от тех, что ставились Зубовым. Генерала больше нет. Ждан превратил его в потерянного. Стольников оставил при себе Маслова, но был уверен в том, что сможет сплавить его под любым предлогом. Уговаривать одного не так трудно, как шестерых.

Майор вспомнил, что случилось тогда, в конце девяностых, с двумя приятелями, один из которых, Коростылев, был его другом. О тех событиях в ущелье Саша знал со слов пленных боевиков.

Училища они заканчивали разные и до встречи в Бамуте ни разу не виделись. Сашка Коростылев приехал из Коломны и командовал батареей «Града». Витька Четвериков прибыл из Омска. Они не встретились бы, если бы хозяйственники своевременно привозили на заставы хотя бы воду. Но с этим творился самый настоящий бардак. Старшина уехал во Владикавказ, хотел фурункул вырезать – и нет ни попить, ни поесть. Лейтенант не перекусит – хрен с ним, ничего страшного. Но на заставе девятнадцать бойцов сидят. Нет, они не плачут, но жрать-то им надо подать. Иначе непорядок получается. Солдаты тоже могли бы потерпеть, но какой ты к черту командир взвода, если своих людей накормить не можешь?