Другие. Бессмертный взвод

Никто не мог знать заранее, что это решение прапорщика приведет к трагическим последствиям. Уводя за собой погоню, он не знал, что впереди есть Село, и тем более не догадывался, как с его жителями поступит Ибрагимов. А подполковник просто срывал свой гнев на всем, что могло иметь значение для русских разведчиков. Пылающие факелы домов и трупы на улицах прапорщик должен был видеть. Стоя посреди Села и наблюдая за тем, как его солдаты жгут солому на крышах и стреляют в людей, Ибрагимов чувствовал, что те, кого ему приказано уничтожить, находятся где-то совсем рядом. На расстоянии прямого выстрела. Они все видят, и пусть вина за разорение ляжет на них. Ибрагимов ждал нападения в любую минуту. Он даже хотел, чтобы из леса вышли остатки группы Стольникова и завязали с ним бой. Но тот, кто руководил группой сейчас, оказался мудрее.

Жулин и Ключников двигались вперед, точно зная, что группа ушла наверх. Через полтора часа они уперлись в противника. Жулин едва успел повалиться на землю и махнул рукой зазевавшемуся Ключникову. Перед ними располагался правый фланг обороны взвода, отправленного Ибрагимовым встречать разведчиков, спускающихся с высоты.

– Что будем делать?

Жулин покусал губу. Был бы это блокпост, он ответил бы Ключникову моментально, не раздумывая. В два ножа можно было перерезать часовых, остальных перестрелять в упор. Но перед прапорщиком было боевое подразделение, готовое к бою. Противнику хватит минуты на то, чтобы подавить сопротивление пары разведчиков.

– Самое забавное в том, что мы не знаем, на какое расстояние растянулось это лежбище, – пробормотал прапорщик.

– Давай обойдем? – предложил Ключ. – Наши сюда не сунутся, они пойдут к вершине. Ты сам велел Баскакову это сделать.

Они за четверть часа сделали петлю и углубились в лес. Ни Жулин, ни Ключников не знали, что движутся навстречу первой линии, развернутой к ним лицом. Когда они поймут, что ловушка захлопнулась, будет уже поздно. Но пока прапорщик и боец упрямо двигались вперед. До встречи со взводом, готовым столкнуть разведгруппу на подразделение, засевшее ниже, оставалось четырнадцать минут.

При свете зажигалки Стольников с ножом в руке распихал ногами два огромных рюкзака и добрался до упаковок с консервами. Умереть от жажды майор тоже не боялся. Неподалеку стояли две упаковки воды, стянутые плотной прозрачной пленкой. Двенадцать литровых бутылок то ли минеральной, то ли просто питьевой. Неважно. Это была вода. Два ящика мясных консервов, тоже в пластике. На них высилась коробка с галетами.

Почти урча, Стольников дрожащей рукой вспорол упаковку и выхватил банку. Зажигалка уже была в кармане, он действовал по памяти. Майор взял бутылку воды, прихватил пачку галет и направился к выходу.

Неподалеку от рюкзаков, ближе к выходу, стояла лампа. Обычная «летучая мышь», какие есть в каждом подразделении у тумбочки дневального. Предполагается, что когда грянет ядерный взрыв и электромагнитный импульс сделает свое дело, свет погаснет. Или же враг просто перережет провода. Тогда дневальные зажгут керосин в лампах и будет светло. С тем же незамысловатым расчетом на бортах бронетранспортеров крепятся лопаты. Дескать, если БТР застрянет, его можно будет откопать.

Все наивно и бессмысленно. Никто не объясняет солдатам, что если враг поразит электромагнитным импульсом все приборы, в том числе и осветительные, то предшествующая ему ударная волна ядерного взрыва уничтожит все живое. Некому будет подсвечивать.

Если БТР застрянет, то откопать его сможет только экскаватор. Хотя очень сомнительно, что он сумеет добраться до того места, где сел бронетранспортер.

Но лампа стояла. Возможно, она была полна керосином. Стольникову показалось, что стеклянная колба слегка закопчена. Раз так, то лампа уже использовалась, причем именно здесь. Больше негде. Никто не станет носить с собой масляный светильник.

Рано или поздно небо растянется, и появятся звезды. Он сейчас плохо соображал и не мог понять, где находится луна. Но и звезд хватит, чтобы осветить вход и площадку перед ним.

Майор прополз несколько метров и оказался у самого края пропасти.

– Завтрак, обед или ужин? – спросил он себя, вскрывая банку. – Плевать!.. Главное в том, что мне не грозит голодная смерть. А там видно будет.

Банка опустела так быстро, что Саша не успел сунуть в рот ни одной галеты.

«Сейчас наверстаем», – подумал он, пятясь назад, как рак, чтобы прихватить еще одну банку.

Завтрак на свежем воздухе вдохновил майора и наполнил силами его тело. Пока все складывалось не так уж и безнадежно. Ерунда, что под ногами около сотни метров высоты. Те два рюкзака, они не пустые…

– Может, там складной дельтаплан? – усмехнулся Стольников, размышляя, до какой наглости человека могут довести консервы и вода.

Сейчас он еще не понимал, не догадывался, что эти консервы сыграют столь важную роль в его жизни. Не когда-нибудь, а через мгновение. Прихвати он с собой к лазу не одну, а две банки тушенки, и все пошло бы по-другому. Но Стольников вернулся.