Другие грабли. Том 2 (СИ)

— Тоже неплохо, — согласился я. — А когда она с работы-то придет?

— Нескоро, — сказала Ирина. — Она вечерами в кафе подрабатывает. Времена сейчас сам знаешь, какие. На одну учительскую зарплату не прожить.

— А ты?

— А что я? Я по выходным на рынке торгую, знакомую подменяю, — сказала Ирина.

Я почувствовал себя виноватым, хотя, вроде бы, моей личной вины тут и не было. Наверное, если бы все это время я был здесь… Черт его знает, что было бы.

И потом, когда я прыгал в портал, я же не знал, что вернусь только через четыре года.

— А как ты сегодня оказалась рядом с тем пустырем в столь подходящее время? — спросил я.

— Подозреваешь, что я тоже хронодиверсант? — спросила она.

— В моем положении ничего нельзя исключать, — честно сказал я. Я уже говорил, что честность — лучшая политика? Впрочем, мне часто доводится разные глупости говорить.

— Случайно я там оказалась, — сказала Ирина. — Ходила по квартирам учеников профилактические беседы с родителями проводить. Или с тем, кого застану, потому что родители, как правило, в это время на работе, а вечером по нашему милому городку в одиночку ходить небезопасно. Увидела твою машину, подумала, что ты где-то рядом, решила дождаться чтобы еще раз поговорить. Наверное, прошлый раз я была с тобой слишком резка. Особенно если все, что ты рассказал, происходило на самом деле.

— Так оно и происходило, — сказал я.

Там еще много чего происходило, о чем я не рассказал, но о свернутой шее куратора, например, ей лучше не знать. Крепче спать будет.

— Понятно, — сказала она. — И значит ты — тот самый рыцарь в сияющих доспехах, воин без страха и упрека, стоящий на страже нашего будущего?

— Да, вы обречены, — согласился я. — Потому что доспехов у меня нет, даже тех, которые не сияют.

— Вот это больше похоже на того Василия, которого я знала четыре года назад, — сказала она.

— Но я в этом деле не один, — сказал я, стремясь хоть в чем-то ее обнадежить. — У меня есть соратники. Бывшие офицеры, ученые… Вместе мы наверняка что-нибудь придумаем.

— А вы не боитесь сделать еще хуже? — поинтересовалась она.

— Хуже, чем ядерная война?

— И то верно, — она вздохнула. — Я смотрю, ты по мелочам не размениваешься, Василий. Если преподавать, то физкультуру, если спасать, то все человечество, да?

— Таков уж я.

— Но я так понимаю, что в школу ты не вернешься?

— Надежда Анатольевна ясно дала понять, что она будет против такого варианта, — ухмыльнулся я. — Да и потом, помнишь про мою мишень на спине? Думаю, в ближайшее время мне противопоказана работа с людьми.

Да и отсюда было бы неплохо уже свалить. Не хотелось бы подвергать Ирину и отца Григория лишней опасности. Конечно, лучше бы я об этом подумал, когда Ирину за руль посадил, но тогда у меня и выбора-то особого не было.

И с одной стороны мне было здорово от того, что Ирина сидит рядом, а с другой я тут же начал за нее нервничать.

— Как они тебя находят? — вот это я понимаю, вопрос по существу.

— Здесь работает несколько команд, и у них могут быть свои методы, — сказал я. — Полагаю, они ориентируются на следы, которые остаются во времени. Допустим, сегодня отец Григорий вытащил из меня пулю, завтра он напишет об этом в своих мемуарах, а послезавтра они эти мемуары прочитают и вычислят точную дату.

Но на пустыре, где состоялся мой последний контакт с хронодиверсантами, я ни с кем не контактировал, и даже если бы меня заметил какой-нибудь случайный прохожий, вряд ли он стал бы записывать это в своем дневнике так подробно, чтобы потомки смогли бы меня вычислить.

Значит, существует какой-то еще способ.

— Не думаю, что Гриша начнет писать мемуары, — сказала Ирина.

— На старости лет люди чем только ни начинают заниматься, — сказал я. — Даже тем, в чем бы их никто из знакомых не заподозрил.

— И кстати, о пуле, — сказала Ирина и посмотрела на пол. — А где она?

Я приподнялся на локте и тоже посмотрел вниз. Пули не было. Капли моей крови на деревянном полу были, а пули — нет.

— Полагаю, она отправилась в свое время, — сказал я. Не могла сделать это на час раньше, тогда бы отцу Григорию не пришлось внутри меня железными щипцами ковыряться… Хотя, он бы все равно ковырялся, может быть, даже дольше, пытаясь убедиться, что никакого чужеродного металла в моем организме не присутствует. Любой бы на его месте пытался — выходного отверстия-то нет.

— Или закатилась в щель между досками.

— Ты все-таки сомневаешься?

— Или ищу более рациональное объяснение просто по привычке, — сказала она.

— Моя версия вполне рациональна, — сказал я.

— Но если все вещи и люди возвращаются в то время, которому они принадлежат, почему ты еще здесь?

— Хороший вопрос, — сказал я. — И ответа у меня нет. Кто-то считает, это происходит потому, что в своем времени я умер.

— Но ты с этим не согласен?

— Я исхожу из допущения, что если бы я умер, я бы это запомнил.

— Но ведь это же абсолютно не факт, — сказала она. — Возможно, это защитная реакция твоего организма, человек ведь не должен помнить свою собственную смерть.

— Так-то человек и во времени проваливаться не должен, — сказал я. — Так что привычные нам законы природы тут не работают.