Другие хозяева

Пальцы Ирины были сильными и умелыми, и девушка, которая поначалу еле сдерживалась, чтобы не вскочить со стула и не убежать, поймала себя на мысли, что ей нравятся эти прикосновения. Напряжение постепенно спадало, усталые мышцы расслаблялись, Томочку потянуло в сон.

Приятная дремота пропала в тот миг, когда ей показалось, что кукла у нее на руках пошевелилась. Томочка вздрогнула и опустила голову, глядя на Габриэлу. Ирина тут же сжала ее кожу, давая понять, чтобы сидела спокойно.

Показалось, видимо.

Но уже в следующий момент Томочка поняла, что происходит нечто непонятное. Кукла сделалось чугунно-тяжелой: теперь словно бы не Томочка держала игрушку, а та давила на нее своей тяжестью, прижимая к стулу. Девушка хотела отнять руки, но те прилипли к Габриэле. В довершение всего тело куклы стало горячим, будто это была вовсе не игрушка, а живое существо. От куклы шло нутряное, противоестественное, а потому отвратительное тепло. Кажется, внутри нее что-то пульсировало – гнилое, мертвое сердце, которое неизвестно почему стало биться, пробудив к жизни омерзительного монстра.

«Что происходит?» – хотела спросить Томочка, но осознала, что язык не ворочается во рту, а губы невозможно разомкнуть.

Движения Ирины, которые стали грубее и резче, причиняли боль. Томочка попыталась встать, но руки массажистки и проклятая кукла давили, не давая подняться.

Обездвиженная, онемевшая, растерянная, Томочка почувствовала иррациональный ужас. Ей казалось, они с Ириной поменялись местами, и это она теперь не может больше ни говорить, ни ходить нормально, ни шевелить руками-ногами.

Томочка глухо застонала, но ее мучительница не обратила на это внимания. Девушка опустила глаза и увидела, что кукла поворачивает голову!

«Живая! Она живая!» – в ужасе подумала Томочка.

Секунда – и сапфирово-голубые глаза остановились на ее лице. Во взгляде Габриэлы плескалось злое торжество, розовый ротик приоткрылся в ухмылке, обнажив мелкие зубы-бритвы.

Томочка закричала, но сомкнутые губы не дали крику вырваться наружу.

«Они хотят убить меня!» – взорвалась внутри ее головы паническая мысль…

… и Томочка открыла глаза в собственной постели.

Села рывком, испуганно озираясь по сторонам. Все было в порядке: знакомая комната, привычная мебель, занавешенное тюлем окно. Дверь прикрыта, в окно робко заглядывает желтолицая луна.

Как она тут оказалась? Когда закончился жуткий сеанс массажа?

Девушка осмотрела себя и увидела, что на ней ночная рубашка. Значит, она разделась и улеглась в постель, но почему не помнит этого?

Ожившая кукла, полный ненависти взгляд, зубы в прорези рта – выходит, это был сон?.. Конечно, что же еще!

Но куда делись воспоминания – вот в чем вопрос. Может, Ирина подмешала ей что-то в тарелку? Но зачем, а главное, как ей это удалось? Нет, это вряд ли: Томочка ведь сама наливала борщ в тарелку, и Ирина тоже ела его.

Устав размышлять об этом, девушка решила поспать, тем более что думать было сложно: голова словно соломой набита, а глаза буквально слипаются.

«Надо бы поставить стул к двери, как вчера», – подумала Томочка и провалилась в сон.

Глава пятая

Придя на работу, Томочка первым делом сварила себе кофе. Спала она как убитая, но все равно не выспалась, поутру еле встала с кровати.

Чувствовала она себя плохо, руки слегка подрагивали, все тело казалось слабым, тряским, как желе. Хотелось одного: закутаться в одеяло и не вставать.

– Ты не заболела? – спросила Анюта, которая тоже пришла пораньше. – Бледная, глаза потухшие.

Томочка безучастно пожала плечами.

– Вроде не болит ничего. Завтра последний день отработаю, отлежусь.

Кофе не помог взбодриться, не развеял плотный туман в голове. День тянулся бесконечно: каждая минута ощущалась как час, клиентки раздражали (хотя Томочка понимала, что они такие же, как обычно), телефонная трубка казалась неподъемной.

Придя на обед, Томочка никак не могла решить, что взять поесть: все блюда казались одинаково тошнотворными. В итоге выбрала салат и сок, но не смогла ни доесть, ни допить из-за приступа внезапно накатившей тошноты.

– Ты, часом, не беременная? – спросила Анюта, которая пришла вместе с ней в кафе.

– Вроде нет, – растерянно ответила Томочка, которой это прежде в голову не приходило.

Конечно, теоретически такое могло быть, и это объясняло бы странности в ее состоянии: тревожность, сонливость, апатию. Вполне возможно, что страхи и нервозность, вчерашний провал в памяти, дурное настроение и то, что она видела всюду зловещие тайны, было лишь следствием гормональной перестройки организма. Едят же беременные котлеты с вареньем, меняются у них вкусы, так отчего же чему-то подобному не быть? Тем более на фоне тоски по Илье и возложенной на Томочку ответственности за его мать.

– Тест купи и утром сделай, – посоветовала Анюта. – Утром надежнее.

Томочка как раз пришла в аптеку, когда позвонил Илья. Удостоверившись, что все в порядке, здоровье матери продолжает улучшаться (о своем самочувствии Томочка говорить не стала), он виновато сказал: