Другие: Она чужая

Как так выходит, что она спасает его? По идее, Кэш нужно вызвать полицию и дождаться, когда полицейские вытащат его тело из машины, а местный патологоанатом соберет обратно все его недостающие и вывалившиеся части тела, а он потом как-нибудь придет в себя и исчезнет навсегда из этих краев. Идеальный способ избавиться от неприятной компании, но нет, она ведь уже ввязалась в это и отступать ненамеренна, так же, как и соглашаться на версию с патологоанатомом.

Дотащив смятую груду металлолома до своего дома, Кэш вылезла из машины и пошла в сарай, там, в уже идеальном порядке еще пахнувшего сыростью помещения, на одной из полок стояла бензопила, а в одном из ящиков лежали огромные клещи, укладывая которые во время уборки она все никак не могла представить каким таким образом они могут пригодиться ей в лесу?

Пригодились и можно сказать очень скоро.

Кэш не курила, но сейчас ей до жути захотелось попробовать это дело — она жутко устала, от напряжения и от холода дрожали руки, хотелось пить, было жарко и холодно одновременно. Она сидела на низеньком пеньке, вытянув перед собой ноги, и смотрела на плоды своих трудов: выбитое стекло, снятую часть крыши, поддавшуюся благодаря ударам топора, бензопилы и клещей, оторванную дверцу и на установленные домкраты под уже остывающем движком.

Снап и остальные животные уже вернулись, с интересом и присущим им любопытством наблюдая за ее работой. Перед этим, в течение нескольких минут, когда она решила отвлечься, сделав перерыв на отдых, вся свора выслушала ее выговоры и лекцию о том, что она думает о их собачьих инстинктах в целом.

— Догнал? Покусал?

Кэш прошлась перед вернувшимися животными.

— Чего вы добились? Грязные, как черти! — Кэш принюхалась, — И вонючие тоже!

Хаски и маламуты сидели перед ней неровным рядком, судя по их «честным», чумазым мордам они не испытывали никаких угрызений совести, а наоборот так и ждали, когда она уж закончит ругаться и все-таки их погладит, почешет и вообще перестанет повышать на них голос. В конце концов, она и сама не на много чище их.

— Гады вы! Я за вас беспокоилась! Как прикажете вас искать? На свист или на что? Вы оставили меня там одну, а сами смылись! Все! И ты, Лили, в том числе!

Она поднялась, еще один последний рывок, осталось совсем немного и она вытащит его оттуда, сможет отдохнуть, умыться, просто привести себя в порядок, может даже что-нибудь съест.

В багажнике его машины нашелся домкрат, с помощью него и того что хранился в ее машине ей удалось приподнять тяжелый блок двигателя, но проблема была в том, что это приходилось делать сразу с двух сторон и прикладываемых усилий никто не отменял. Одну сторону Кэш уже приподняла, теперь оставалась вторая, когда же наконец у нее получилось и с ней, девушка просто выволокла тело мужчины, роняя его на землю, мало беспокоясь за его одежду, вывихи, ушибы, сломанные кости. Хуже уже быть не может.

Кэш оглядела Алекса, лежащего на земле: как она и думала на уровне пояса, живота и бедер все было очень плохо: верхняя одежда сдержала жар, истлела, но не полностью, хотя от последствий удара не спасла.

Верхняя часть туловища и нижняя как будто бы не были связаны друг с другом. Кэш просунула руку ему под куртку, нащупывая пальцами сквозь холодную кожу ложбинку позвоночника на пояснице, не удержавшись и отдернув руку от мягкого участка: у него позвоночник оторвало от таза.

— Алекс…

Только выдохнула девушка, прикрыв ладонью рот, чтобы не закричать от ужаса. Она много видела в жизни ужасных и страшных вещей, но привыкнуть к ним и воспринимать хладнокровно, бесстрастно так и не научилась.

Это должно было быть очень больно. Симфония боли и предсмертных страданий, если Алекс был в «себе» в свои последние минуты жизни, прежде чем его организм «умер» и отключил сознание — он испытал по истине адскую боль.

Каким-то невероятным образом ей удалось затащить Алекса в дом, дотащив его тело до гостиной и уложить на полу возле дивана, перед этим пришлось отвлечься, выпустив его куртку из рук, и отодвинуть в сторону антикварный журнальный столик.

Кэш замерзла и очень устала.

Наконец, оставив тело мужчины в покое, она сунулась разжигать камин, в поленнице лежала куча досок, палок и дощечек, которыми не жалко было протопить дом. Странно она наверное выглядела со стороны, сначала пыталась вытащить труп из машины, затем волокла его до дому и по дому, а теперь бросила на полу, разжигая камин. Этакий вариант поведения местной сумасшедшей.

— Ты уж извини, но придется тебе поваляться на полу, — обратилась она ко все еще обезображенному мужчине.

Кэш стянула с него остатки курки, вооружившись ножницами, освободила от джемпера, оставив в одной более-менее целой футболке, затем принялась укладывать его на полу стараясь, чтобы это было анатомически правильно, насколько у нее хватило на это знаний, пытаясь облегчить его организму задачу и восстановиться как можно быстрее. Если ориентироваться по изменениям на его лице, которых еще не было, все происходило очень и очень медленно.

— Давай, Алекс! Приходи в себя! Все самое худшее уже позади.