Другие: Она чужая

— Зато ты совершенно не изменился, можешь себя с этим поздравить!

— Если ты имеешь ввиду мои предпочтения в выборе женщин, — он еле удержался от того, чтобы не протянуть к ней руку и не провести по щеке, уводя непослушную светлую прядь, — их темперамента, я имею ввиду, то да. Все верно, я предпочитаю эмоциональных и темпераментных женщин, что тогда, что сейчас.

Кэш уже хотела ответить ему, сказать все, что она думает обо всех его предпочтениях и с насколько глубокой колокольни она плевать на них хотела, но передумала и тут же упрямо поджала губы. Выходит так, что ни капельки она не спокойная, не уравновешенная, а такая же порывистая и истеричная, как эта Минди!

В ней закипало что-то, кажется это было терпение, и чем дальше, тем больше оно грозилось выплеснуться наружу. Все, как она и предполагала: она не выспалась и ее нрав далек от добродушного, полного вселенской кротости и равновесия.

Черти его дери, вместе с его подружкой!

— И кто же по-твоему будет причиной нашей ссоры? Не ты ли случайно?

На глаза попалась "доисторическая" сковородка, внезапно став такой соблазнительной своей удобной чугунной ручкой.

— Нет, причиной этому будет недопонимание всей сложившейся ситуации, — он проследил за ее взглядом, верно истолковав ее намерения с мрачным блеском глаз. — Ведь не ты и не я не сможем рассказать ей, как все было на самом деле и почему я практически голый нахожусь у тебя дома. Так что…

Не одно так другое, Кэш мотнула головой. Это выше ее, если по началу ей только казалось, что он издевается, то теперь она знала это наверняка. Это выше ее сил, этого она смолчать ему при всем желании не сможет.

— Практически голый? Ты себя-то слышишь?

Кэш оглядела его с предполагаемой наготой, взгляд вновь переместился на сковороды, точнее на одну из маленьких чугунных сковородок, что покоилась на вершине темной кучи, она была достаточно удобна для того чтобы взять ее в руку и хорошенько двинуть ею с разворота. Ее затея ощутимо отдает семейным скандалом, как в том дешевом анекдоте, но предвкушение удовлетворения от сего действа сильнее устаревших и устоявшихся предубеждений, анекдотов и других юмористических зарисовок, вспомнив которые обычно стыдишься подобных низменных желаний и начинаешь придумывать куда более изощренные планы мести.

— Определенно. Кстати, тебе не надо покормить собак?

Кэш взялась за ручку тяжелой утвари, тщательно просчитывая каждое свое движение и прилагаемые к нему усилия. Этот удар скорее всего вырубит его, может даже убьет повторно, но душу-то она отведет! У нее есть к нему ряд претензий не только в счет сегодняшнего раздражения, но и некоторый запас в счет прежних невысказанных ему обид.

За эти минуты его беспамятства, она решит, что будет делать и это случится в полной тишине и покое, без бредовых и нелепых предположений. Кто бы знал, что ее доброта и гуманизм выльются ей таким образом?

— Раз уж ты собралась готовить завтрак, — Брэд быстро перехватил ее руку, до того, как она успела замахнуться, — я покормлю твою свору и заодно позвоню шерифу, может он даже сможет помочь мне, если конечно ничем не занят.

— Конечно, — Кэш с облегчение выдохнула, обрадованная тем, что он все-таки уберется с глаз долой хотя бы на пару минут — надеюсь, что преступники «Готэма» поубавят свои амбиции, отложат на потом все коварные замыслы и преступные намерения, и дадут ему заняться проблемами простых граждан.

— Точно.

Зачем ему это? Зачем он выводит ее из себя, ведь куда проще просто разойтись по-хорошему, сведя общение к минимуму и тем самым избежать конфликтных ситуаций. Он же делает все с точностью до наоборот.

Чем можно объяснить такое поведение?

Он ведь должен понимать, что после всего случившегося, произошедшего между ними, она вряд ли потерпит его долгое пребывание с собой рядом, особенно в своем доме. Ночь его беспамятства не в счет.

Тогда-то он молчал!

Алекс кивнул, усмехнувшись ее кровожадности. Она наверняка предвидела то, что этот удар может запросто убить его и скорее всего надеялась на это. Забрав чугунную посуду из ее рук, Алекс поставил ее на печь. Он хотел было взять ее за руку, но удержался от этого, чем дальше, тем больше ее взгляд не предвещал для него ничего хорошего.

И как бы это не звучало банально, избито и пошло, но ей шло быть злой, один только выразительный взгляд темных глаз чего стоил! Темпераментная — злится, но истерик не устраивает.

— Яичницы из двух яиц будет вполне достаточно.

Это шутливое замечание отдавало безрассудством, он ведь еще не извинился, не добился ее прощения, а уже выводит ее из себя. Но если она злится, значит для него еще не все потеряно.

— Пошел вон, — медленно и тихо проговорила она, это была последняя капля в чашу ее терпения и утреннего, отвратительного настроения от раннего пробуждения.

Всего два шага понадобилось ему, чтобы выйти из кухни в коридор, всего лишь мгновение отделило его от сковородки, что все-таки просвистела в воздухе, пролетев мимо него и врезавшись в стену, оставив в ней приличную вмятину, вместе с отвалившимся куском штукатурки и толстым слоем обоев.