Другие: Она чужая

— Ты хотел сказать, — передразнила Кэш, копируя его интонации, — я больше не буду мучить тебя и уже вполне себе насладился твоими страданиями.

Лекс все-таки рассмеялся, поднимаясь, он подошел к ней, забрал ее чашку и вылил все ее содержимое вместе с остатками в чайнике в огромную кадку ближайшего напольного «фикуса».

Кэш совсем не разбирается в домашних цветах и все напольные растения зовет либо фикусами, либо пальмами.

— Что ты делаешь? Ты видел с каким видом она произносила его марку? Словно подает нам по меньшей мере напиток молодости приготовленный в посуде из чистейшего горного хрусталя. Я ведь рассматривала нет ли в нем песчинок золота.

— Еще скажи, что он приготовлен руками девственниц. И как, нашла?

Кэш только хмыкнула, глядя как творит сие преступление.

— Нет, не нашла. Как ты пьешь эту гадость?

— Легко, для меня это аромат, а не неприятные воспоминания. Чего ты хочешь? Давай закажем это, только не мучай себя.

Кэш проследила за ним взглядом, украдкой разглядывая его подтянутую фигуру: все мышцы сбалансированы, никаких тебе перекачанных плеч и худосочных ног, а также аристократичной бледности. Ее взгляд опустился на самую нижнюю часть мужской спины, но тут же метнулся в сторону, застигнутый врасплох неожиданно весело прозвучавшим вопросом:

— Ты все рассмотрела?

Кэш быстро перевела взгляд. Перевела взгляд на… на фикус!

— Кажется, да, — мысли вдруг лихорадочно высыпались все и сразу, не дав сконцентрироваться на чем-то одном, словно она рассыпала разноцветные части мозаики, — Надо бы запомнить адрес, буду приводить сюда своих провинциальных знакомых и друзей, чтобы поразить в самое сердце немыслимой роскошью. Потрясающе красивое растение, как оно называется?

— Ну-да, как же, не на растение ты смотрела, — Лекс не мог скрыть усмешки, он чувствовал ее взгляд всей поверхностью кожи и конечно же увидел, вспыхнувшее на щеках доказательство ее "вины" и смущения.

— Зачем спрашивать, если ты не веришь мне?

— Надеялся увидеть вот это.

Она гадала и не находила ответа на тот вопрос: как можно так легко и спокойно, а главное без всякой неловкости чувствовать себя рядом с полуголым, незнакомым ей мужчиной?

— Ты так и не ответила, чего ты хочешь?

Кэш чуть было не потерялась и в этом ответе, ощутив, как ее подводят мышцы лица и не дают скрыть предательскую смущенную улыбку. Что на нее нашло? Красивый мужик, но что с того? Дома есть ничем не хуже.

— Я просто чаю горячего хочу, а он у них только с разными цветочными запахами. Я их не люблю, ягодные — да, но не цветочные. Ты же видел, как я пытала ее, выспрашивая, какой из них менее ароматный. Прекрати на меня так смотреть!

— Как так?

— Ты посмеиваешься надо мной, — выдала Кэш после секундного молчания, — хотя, я тут подумала оставь так! Так ты хотя бы похож на того незнакомца в лифте.

— А если нет?

— Я спрошу: кто ты такой? И куда дел Алекса Флагера?

Лекс кивнул: он наслаждался ее смущением. Кэш не стала мельтешить, вскакивать суетиться, как иной раз бывает при смущении и оправдываться, но это было так мило и вместе с тем презабавно видеть ее лицо и слышать голос, трудно передать все нюансы. Она перевела все в шутку.

— Давай закажем чай. Какой ты любишь?

Кэш, которая чувствовала себя ближе к состоянию «ужасно» и «позорище», наконец совладала с собой, справившись с голосом.

— Горячий и крепкий, — проговорила она медленно и также медленно покачала головой, взглянув на запястье, — черный и с бергамотом. Скоро вернут вещи, а заказ пока оформят, пока привезут, мы или уже уедем, или замучаемся ждать.

Сделала она это намеренно или получилось у нее это случайно: слова про чай прозвучали двусмысленно и томно. Лекс усмехнулся, или он принимает желаемое за действительное.

— Я ведь пригласила тебя на чашку кофе, там и поедим. Осталось совсем чуть-чуть подождать.

— Так мы поедим или выпьем кофе?

Лекс сел обратно, откидываясь на спинку глубокого кресла, а затем повернулся к сидящей рядом девушке. Она рассматривала потолок, затем ее взгляд заскользил по помещению и наконец, остановился на нем. Он не мог дать определению тому, как она выглядела: красиво — слишком избито, для того что он видел сейчас. Мило — слишком просто. Она выглядела притягательно, еще влажные волосы перекинуты через плечо, выразительные темные глаза, что смотрели на него с неким любопытством, обрамленные темными, длинными ресницами и красиво очерченными бровями, аккуратный носик и чуть припухшие, словно от долгих поцелуев ягодно-розовые губы. Ворот халата чуть отошел в сторону, дразня воображение угадывающейся округлостью спокойно вздымающейся груди. Все исчезло, стоило девушке заметить его интерес, она поправила ткань.

— Смотря сколько времени у тебя осталось, и как долго ты готов терпеть мою компанию.

Лекс усмехнулся в своих мыслях, если дело только в этом.