Другие: Она чужая

Кэш сидела на кровати в окружении нескольких журналов, со статьями о ней. Это не было связано с аукционом, статьи были посвящены совершенно другим темам и ей весьма льстило, что некоторые весьма консервативные издания, позвонили ей, предложили встретиться, а там и вовсе сделали предложение стать героиней номера.

— Ты понимаешь, что было бы дойди это до прессы? Я узнал бы это не от тебя, а от таблоидов — позорище!

— Но там ничего не было. Алекс позаботился об этом.

Кэш пожалела, что упомянула его. Крис остановился, пытаясь испепелить ее взглядом — разумеется у него ничего не вышло.

— Опять Алекс! Еще неделю назад, ты мечтала, чтобы он уехал, а сегодня ты проводишь с ним больше времени, чем со мной!

— Это ты проводишь со мной меньше времени. Он помогает мне с фондом и заинтересовал тех самых людей, что дают тебе большие деньги! Ты забыл упомянуть о том, как изменились твои рейтинги, и как повысилась лояльность со стороны прессы: невеста Кристофера Тауба проводит благотворительный аукцион, невеста конгрессмена организовала встречу всех тех, кто выжил. Надо было прийти и купить тот поцелуй, продемонстрировал бы свое чувство юмора и широту души!

Кэш поднялась, собирая журналы, оставаться в гостях резко расхотелось.

— Кто его купил?

Крис все никак не мог успокоиться, думать о том, что он станет посмешищем в глазах общественности, друзей, коллег и партнеров ему очень не хотелось.

— Я понятия не имею! Я вышла пропесочить Эмили, а когда вошла лот уже был выкуплен неизвестным покупателем. Крис восприми это все с юмором, ладно? Все всегда можно повернуть и показать, с другой стороны.

— Если этот покупатель захочет невинный поцелуй в щеку, то да. А вот если он пригласит телевизионщиков и решит испортить мою избирательную компанию, подмочить мою…

— О, Боже! Именно для этого он скрыл свое имя, не так ли? Включи логику! Говорят, что у мужиков она лучше развита! Я домой, ужин на столе.

Кэш, запихнув журналы во вместительную сумку, накинула куртку и уже прошла несколько шагов к двери, оборачиваясь и выправляя волосы из-под воротника.

— Все чаще я думаю о том, что ты решил не расставаться со мной только из-за выборов, но потом я вспоминаю, что это лишь предварительный этап и тебя могут не выбрать никогда и никуда.

Ей тогда не хотелось видеться с Крисом несколько дней, терзали гадкие предположения, а он, словно опомнившись, завалил ее звонками, сообщениями, цветами, конфетами в таком количестве, что, съев их она бы обязательно впала в инсулиновую кому. И еще эти мягкие игрушки. Слава Богу, в дни встреч с жертвами теракта, ей удалось раздарить практически их все детям, и она даже мелочно подумывала о том, что на Криса нужно было подуться чуть дольше — не всем хватило мягких пылесборников в виде мишек и заек.

Кэш подметала осколки, сгребая их в одну кучу с мукой.

— Пропустила.

В совок упало несколько осколков, на уровне глаз появился бокал с шампанским в котором плавали ягоды брусники, но сердце приятно ёкнуло от голоса и аромата туалетной воды от Paul Smeet, что так тревожно коснулся обоняния.

— Мне подсказали, что это отличное лекарство от плохого настроения.

Кэш не поднимала на него взгляд, выше груди так точно, продолжая орудовать щеткой.

— Они послали парламентера?

— Нет. Скорее снабдили меня хоть чем-то, что поможет выжить в первые минуты и хоть как-то улучшить твое настроение. Но кто-то добавил в след: «его не жалко».

Кэш весело хмыкнула, это шутка в стиле Эмили, только у нее получается выдавать бестактности с такой потрясающей частотой. Она приняла бокал с плавающей в ней брусникой — ее любимая ягода и смотрится в бокале с шампанским так красиво, эффектно.

— Извини меня, я дурак, — прозвучало над ней и Кэш не поверила своим ушам, поднимая лицо и глядя на него.

Лекс смотрел на нее не своим знаменитым, таким привычным «смеющимся» взглядом, который время от времени вызывал в ней волну негодования и желание двинуть ему, как следует, а очень серьезно так словно решался вопрос жизни и смерти. Она не могла не воспользоваться этим шансом.

— Что прости?

— Прости меня, я дурак. Я не рассчитал силу и с поцелуем глупо вышло.

Кэш, чтобы не улыбнуться (все-таки подобное она от него не часто слышит), сделала вид, что закашлялась.

— Извини, кажется среди ягоды попалась клюква, прям скулы свело. Так что там ты сказал?

Лекс уже собрался повторить извинения в третий раз, когда заметил ее выражение глаз и дрогнувшие губы в попытке скрыть веселую улыбку. Руки сами притянули ее к себе.

— И это ты мне говоришь, что я невыносим? Наигралась?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет еще. Слушала бы и слушала бы тебя. Волшебные слова, музыка для моих ушей.

— Я тоже скучал.