Другие Семь дней

— Што, хфихово себя чувствуешь? Не надо было шопротивляться органам, — только сейчас Сергей заметил, что особист слегка шепелявит и под глазом у него расплывается весьма роскошный синяк. «Нормально я его приложил», — стараясь выглядеть равнодушным, порадовался про себя Сергей и добавил, сплевывая на пол кровавый сгусток. — Врача вызовите.

— Врач-ша?!! — разозлился политрук, а Сергей опять слетел с табуретки от неожиданного удара сзади и ненадолго потерял сознание.

Очнулся он от острого, бьющего в нос запаха нашатыря. Чихнул, попытался отдернуть голову и почувствовал, как в ней оживает боль. Мягкая рука придержала его за затылок и вдохнув еще раз обжигающе-очищающего голову воздуха, он почувствовал, как боль постепенно затихает, словно сворачиваясь в клубок где-то в районе затылка.

— Осторожно, товарищ лейтенант, — неожиданно прозвучавший мягкий женский голос, заставил его открыть глаза. А дальше они распахнулись во всю ширь уже самостоятельно. Действительно, красивая, похожая на Любовь Орлову женщина в белом халате, пусть и накинутом поверх формы, совершенно не вписывалась в интерьер кабинета. Тем более, что она очень осторожно придерживала его голову своей рукой, а сидящий за столом особист, с обмотанной белым бинтом, словно раненый Щорс, головой, смотрел на это все молча и даже без особой злости. Зато стоявший возле него сержант, коротышка с мрачным, дегенеративным лицом, нервно поглаживающий правой рукой ствольную коробку автомата, глядел так, словно только ждал разрешения передернуть затвор и выпустить в Сергея весь диск.

— Очнулся? Ну и все, Марина Сергеевна, мы можем вас отпустить. Теперь нам с этим гражданином, — особист подчеркнул это слово интонацией, — дальше разговаривать.

— Товарищ политрук, Павел Дмитриевич, у него же гематома на голове и сотрясение мозга, как минимум. Какие расспросы, его по всем законам в госпиталь надо, — словно не заметив ни взглядов, ни интонации ответила военврач.

— По закону? — опять возмутился особист. — А предавал он нашу Родину тоже по закону? Нет уж, спасибо вам за помощь, Марина Сергеевна, а дальше предоставьте НАМ разбираться. Все, идите, идите…, — нетерпеливо повторил он.

Смущенно взглянув на Сергея, женщина пожала плечами и, собрав медицинские принадлежности в сумку с большим красным крестом на боку, вышла.

— Сергеев, ты мне объясни, ты — идиот? — словно не замечая сидящего лейтенанта, обратился к сержанту особист. — Тебе же было сказано, позвать фельдшера, а ты кого привел?

— Так не было фельдшера, товарищ политрук. Чи я виноват, хто быв, того и позвал, — невольно приняв стойку смирно, ответил сержант и бросил на лейтенанта взгляд, полный такой злобы, что Сергей чуть снова не упал с табуретки.

— Вот она члену военного совета все об увиденном расскажет, тогда и узнаешь, кто виноват, — злобно усмехаясь, заметил политрук и тут же вскочил, словно подброшенный неведомой силой. — Товарищ батальонный комиссар…, — начал он доклад и замолчал, остановленный кем-то, невидимым Громовым. Из-за спины Сергея, неслышно ступая, вышел невысокий крепыш в форме кавалериста и знаками различия батальонного комиссара.

— Та-ак, — протянул он, осматриваясь. — Дмитриев и Сергеев. Опять вы, суки. Неуемная парочка — баран да ярочка. Точнее — два безмозглых барана. Липуете[49]? Да еще с применением мер физического воздействия? Мало мне втыков за вас перепадало? А сейчас этим делом сам ЧВС фронта заинтересовался…

Москва. Аэродром в районе Теплый Стан.

Юрий Колганов, бывший генеральный директор ЗАО «Просвiтництво», майор РККА.

Изящная двухмоторная машина серебристого цвета совершенно не напоминала тот биплан, на котором Юрий попал в столицу. Конечно, до современных лайнеров, которыми летал последнее время бывший гендиректор, этому самолету было далеко, но все же чувствовалось, что это — пассажирский самолет, а не на скорую руку переделанный «кукурузник».

— Красивый, — обернувшись к сопровождающему, заметил Колганов.

— Да, неплохой. Пассажирский, типа ПС-84. Доставит нас прямо до места, там уже посадочную площадку приготовили.

— Рядом?

— Не волнуйтесь, чуть в стороне и прикрытие — как аэродром для завода. Не демаскирует.