Другие Семь дней

Экипаж самолета Ан-12 «Летающий хохол»

— Смотри внимательно, как бы эти «друзья» чего-нибудь не сперли. Не нравятся мне их рожи, — пошутил Микола-одессит, выглядывая в открытый люк.

Борттехник, устанавливавший лесенку-трап, засмеялся и тут же осекся.

— Чтоб я этого больше не слышал, — грозно заметил Величко, — особенно от тебя, Микола. Тут каждый, кто постарше, у нас в Союзе в свое время учился и по-русски говорит не хуже нас с тобой, а может и лучше, — и, подумав, добавил. — Да и на ридной мове теж. Если друг не врал, то их как раз в Крыму готовили. Так что тщательнее и внимательнее. Ляпнешь чего-нибудь не так и все, прощай гость.

Все трое переглянулись и синхронно кивнули. Чем дальше, тем больше этот рейс не нравился экипажу. Пожалуй, если бы подошедший кубинец тогда объяснил суть контракта более подробно, они бы отказались. Но в баре возможность заработать почти без риска, да еще получить «подлинные документы», показалась столь заманчивой, что они согласились не раздумывая. Теперь же большинству казалось, что предыдущий африканский рейс с грузом «агрономов и сельскохозяйственными орудиями» был просто разминкой. Особенно с учетом полета в Йемен, о положении в котором они ничего хорошего не слышали. Но было поздно, особенно с учетом представителя заказчика на борту, «белка попала в колесо», оставалось только «бежать», то есть лететь.

Константин попросил Бронштейна привести сидящего в гермоотсеке Родригеса, а сам неторопливо спустился по трапу и, пока группа встречающих подходила к самолету, осмотрелся вокруг.

Аэродром и лагерь размещались в долине между невысоких, но довольно крутых, гор. Взлетно-посадочная полоса была расположена очень грамотно. Прикрытая с боков горами, сама полоса была удобной для взлета и посадки по двум ущельям в горной цепи. Прищурившись, Величко посмотрел на ближайший перевал. Там явно поблескивало какое-то орудие. «Удобные подходы прикрыты зенитками, а может и переносными ракетными комплексами. Арабы, — иронически подумал он — даже замаскироваться как следует не смогли». Взглянув ниже, он обнаружил у подножия гор целый палаточный городок. Рядом различалось что-то вроде полосы препятствий, а чуть дальше, к горам, находилось натуральное стрельбище, от которого доносился звук одиночных выстрелов.

«Натуральный военный лагерь», — пропуская вперед Родригеса, подвел итоги Константин.

Приняли их радушно. Предводитель, высокий пожилой араб с характерным шрамом на лице, поздоровался с каждым за руку и заговорил с Родригесом на русском языке почти без акцента. Выяснилось, что груз будет примерно через два часа, а пока хозяева приглашают экипаж на обед.

Ели что-то вроде плова из риса — типичное угощение для этих мест, с бараниной, черносливом, жирный, горячий, приготовленное на открытом огне по всем правилам. Местные — из общего блюда, руками, как положено по обычаю, а гостям положили в тарелки и принесли вилки. Запивали чаем и морсом, похожим на легкое вино. После обильной еды гостям предложили отдохнуть от жары в оснащенной кондиционером палатке. Поспать удалось почти два часа. Прибыли грузовики и экипаж, быстренько ополоснувшись под самодельным душем и одевшись, отправился к борту. У «борта», охраняемого двумя парами арабов с «калашами», их уже ждали. Два седельных тягача стояли у хвоста самолета, на трейлерах лежали ящики, окрашенные в родной армейский зеленый цвет. Рядом с тягачами притулился небольшой грузовичок, кузов которого был забит небольшими ящиками того же цвета.

— Песец, — выругался Микола-одессит, опуская грузовую аппарель, — И как мы это все грузить будем?

— Не волнуйтесь, вам помогут, — заверил его непонятным образом появившийся откуда-то, словно материализовавшийся из воздуха, Родригес. И действительно — погрузка прошла быстро, подъехавшие еще на паре грузовиков арабы работали как трудоголики. Контейнера втянули в грузовой отсек с помощью лебедки, подставленных лаг и какой-то «матери», как на русском, так и по-арабски. Вместились они впритык. Тут же «горячие арабские парни», словно муравьи, затаскивали из маленького грузовичка небольшие ящики и под руководством (чаще всего буквальным — показывая рукой) Бронштейна, распихивали их по отсеку.

Не успели они забросать в самолет половину грузов, как к стоящему у грузовика и наблюдающему за погрузкой старшему подъехал мотоциклист и что-то сообщил. Главный поманил к себе Родригеса и крикнул какую-то фразу своим парням. Из-за нее они заметались, словно укушенные пчелами. А Родригес, переговорив со старейшиной, быстро забрался по трапу на борт и, заскочив в кабину, потребовал запускать движки.

— Где данные для штурмана? — потребовал Куделько.

— Взлетим, набирай пять тысяч и получишь по рации. Да запускай же! Мас рапидо! — от волнения кубинец перешел на родной язык.