Другие Семь дней (СИ)

– Хорошо, Елизавета Андреевна. Подождите с мужем. Сначала расскажите, как Вы попали на территорию Советского Союза?

– На байдарке приплыла.

Титорчук заскрипел зубами. Словно почувствовав исходящую от сержанта опасность, девушка перевела взгляд на него. Обалдеть, подействовало! Титорчук так и застыл с дурацким лицом.

– Откуда приплыли?

– Из Трабзона.

Лиза сделала паузу и вдруг затараторила:

– Ой, вы знаете, это так интересно, мы плыли, плыли, а там такие волны, а берег весь в скалах, а потом пещера, а там так темно, мы устали, и руки стерли, а…

– Стоп! – заорал Титорчук, получил новую порцию снарядов и немного сбавил тон. – Отвечайте на вопросы. Вы легально пересекли границу СССР?

– Не знаю.

– Как это не знаете? – опешил Титорчук. – Пограничный контроль проходили?

– Нет.

– Гражданство СССР у Вас есть?

– Нет… пока.

– У Вас найдены денежные средства в валюте иностранных государств. Откуда они?

– С карточки сняла.

– Где?

– В Трабзоне, в офисе банка. Там чек есть, я их названия не выговариваю.

– Что Вы собирались делать с валютой?

– Поменять на деньги, имеющие хождение в месте моего пребывания, – ответила Лиза, и, глядя в лицо сержанту, с обворожительной улыбкой добавила, – в соответствии с законами той страны, в которой нахожусь.

«А ведь она не такая простушка, как пыталась казаться вначале, – подумал Каха, – защищается, и толково. Пересечение границы отрицать глупо. А с валютой выкрутилась».

– Вы предлагали людям на пляже купить у Вас валюту и плавсредство.

– Я всего лишь спросила их, где можно это сделать по закону, – девушка снова мило улыбнулась, – возможно, меня неправильно поняли, но это не моя вина.

«А ведь это тоже игра. Теперь играет в опытного юриста. А законов не знает, потому и обходит все вопросы».

– Когда Вы были завербованы разведкой Турции? – резким голосом неожиданно спросил Титорчук.

Девушка преобразилась. Возможно, и это была игра, но… Так сыграть?! Да и бессмысленно, вроде.

– Ах, разведкой Турции… – протянула она, повернувшись к Титорчуку, – дело мне шьешь, урод?! Выслужиться на мне решил?! – с каждой фразой голос повышался, переходя на крик. – А ты сидел с ребенком в чужой стране без денег?! Тебе предлагали эвакуацию в Болгарию за постель?! Ты на байдарке в шторм ходил?! По тебе из пулемета стреляли?! Сдери себе кожу с ладоней, а потом сделай вот так!

Сержант не успел даже дернуться. Девичья рука взметнулась вверх и врезала Титорчуку по щеке. Удар был смягчен бинтами, но голова сержанта резко мотнулась в сторону. И тут же обратно. От второй пощечины. А девушка продолжала орать:

– Вот теперь, шей! Сажай, сука! Правду про вас писали! И про гэбню вашу! И про Сталина с Берией! Зря я, дура, не верила! Сажай, урод! За твою разбитую рожу и сесть не жалко!

Она вдруг рухнула обратно на стул и зарыдала, уронив голову на руки.

Зато вскочила дочка. Крохотная девчушка встала в стойку, отдаленно напоминающую что-то восточное, и заявила:

– Только троньте маму! Убивать буду! Меня папа учил!

– Даша, сядь на стул, – спокойно произнес Кахабер. – Никто твою маму не трогает. Это она товарища сержанта побила.

Девочка недоверчиво посмотрела на него, потом на Титорчука, и осталась на месте.

– Я постою.

– Тю, скаженная, – проворчал сержант, ощупывая нижнюю челюсть. – Рокив на двадцать пять языком дурным намолола. А стукнула, получается, зовсим забесплатно.

– Ну и сажай! Ну и пожалуйста! – донеслось сквозь рыдания. – Егор вернется, он вам устроит! Он вашу шарагу по камушку разнесет! Пожалеете, что на свет родились!

Каха налил в стакан воды:

– Даша, дай маме попить.

Девочка несколько секунд подумала, но стакан взяла и поднесла Лизе.

– Мам…

Та пила, мелко стуча зубами о край. Вытерла бинтом слезы. Гордо вздернула подбородок:

– Ну чего не сажаете? Зовите своих горилл!

– Нету здесь горилл. И нигде нету, – ответил Вашакидзе. – Недоработка. Успокоились? А теперь, если хотите, чтобы мы нашли Вашего мужа, расскажите всё, что с Вами случилось. И почему Вы уверены, что он в Советском Союзе?

Рассказывала девушка долго, путаясь и сбиваясь, но достаточно подробно. Про Турцию и «чертов отдых», про Алевтину Федоровну, доярку из Свердловской области, про пропавшие билеты, исчезновение связи, неработающее консульство, мороженое для Дашутки, продажу вещей, старичка-прокатчика, подарившего байдарку и объяснившего дорогу, про Тольяттинскую гонку, про мужа, идущего по Китайскому Памиру и обязательно сообразившего вернуться в СССР, про двухсоткилометровый морской переход, ночевку на острове, шторм, несостоявшийся оверкиль, погоню, пулеметную очередь, слепое торканье в подземном туннеле, болящие руки, последние километры… Она сбивалась, отвлекалась, уводила рассказ в сторону, возвращалась обратно. А когда прозвучало последнее: «Вот!», сержант Титорчук встал и направился к двери, бросив на ходу:

– Пиду, запрос дам. На Егора Евсеева. Заодно отправлю Ломидзе за мороженым, – и уже из-за двери донеслось его недовольное бурчание. – Сразу сказать не могла? Обовъязково морду бить? Вона в мене, може, теж не казенная!

г. Мариуполь.