Другие (СИ)

— Возможно! — согласилась я. Продолжать этот разговор совершенно не хотелось. Надеюсь, он не воспримет мое обещание буквально. Ну, почему я не решилась сегодня, тогда бы все вопросы отпали.

Он побрел к школе, а я услышала сдавленный смешок. Мимо прошел Габриель Турнен. Он смотрел прямо перед собой, делая вид, что никого вокруг не замечает. Я села в машину, захлопнула за собой дверцу, повернула ключ зажигания и стала осторожно выезжать со своего места, поскольку меня колотило. Немыслимо, так переволноваться из–за каких–то парней! Габриель, виртуозно выехав со стоянки, обогнал меня на два корпуса и неожиданно остановился, очевидно, поджидая остальных, — они как раз выходили из кафетерия. Страшно хотелось боднуть его сияющий «вольво», но вокруг было слишком много свидетелей. Я посмотрела в зеркало заднего обзора — за нами начала собираться очередь. Следом за мной встал Квин на новенькой «тайоте» и приветственно помахал мне рукой. В таком состоянии общаться с ним не хотелось.

Итак, я сидела, уставившись на «вольво», и вдруг услышала стук в окно. Подняв глаза, я увидела Квина и машинально взглянула в зеркало заднего обзора. Мотор «тайоты» по–прежнему работал. Пришлось открывать окно у пассажирского сиденья.

— Прости, Квин, — раздраженно прокричала я. — Не могу объехать Турнена.

В самом деле, разве я виновата, что образовалась пробка?

— Вижу, просто хотел кое о чем тебя попросить, раз уж мы тут застряли, — усмехнулся он.

— Если ты на счет рождественского бала, то я собираюсь пригласить не тебя! — почти выплюнула я. Надо срочно смываться, иначе остальные сбегутся.

— Ничего страшного, это же не последние танцы.

Прежде чем я успела ответить, Квин пошел обратно к машине. Я была готова метать молнии от злости. Посмотрев в окно, я заметила, как Эшли и Роберт усаживаются в «вольво», а в зеркале заднего обзора четко видела смеющегося Габриеля Турнена. Конечно, с его слухом, он слышал наш разговор с Квином и теперь веселится. Меня так и подмывало нажать на газ… Один–единственный удар пассажирам не повредит, тем более они бессмертные, а вот машинку подпортит и настроение красавчику тоже. Я решительно повернула ключ зажигания.

Но Паеро и Турнен уже заняли свои места, и они умчались прочь. Тихо чертыхаясь, я поехала домой.

Дома я стала все обдумывать. «Габриель, не согласился бы ты пойти со мной на рождественский бал?» Произнести это я не смогу однозначно. Но что же делать? А если написать это на бумаге и потихоньку передать на географии? Нет, идея хорошая, но я точно буду волноваться. А когда я волнуюсь у меня все валиться из рук в буквальном смысле. Да и передавать через парту как–то не очень.

Я тут же представила эту веселую сцену: трясущиеся руки, вываливающиеся ручка, корявый подчерк и невнятное лепетание. Да он лопнет со смеха!

На следующее утро я решила одеться более элегантно, чем обычно. Вроде бы ничего особенного: высокие сапоги на среднем каблуке, классические черные бриджи с низкой талией, тонкая нежно голубая блуза и вязаная безрукавка темно синего почти черного цвета. Но я даже в этом выглядела более эффектно!

Я припарковалась как можно дальше от серебристого «вольво». Уже начинала волноваться! Тем более я была еще немного обижена за вчерашнее представление. Повесив сумку на плечо, я отважно шагнула под снегопад. Как назло ключи упали, и я нагнулась, чтобы их поднять, но меня опередил кто–то проворный. Я выпрямилась и увидела Турнена, небрежно облокотившегося о кузов моего форда.

— Ты меня преследуешь? — раздраженно спросила я.

— Так получается! — небрежно сказал он, протягивая мне ключи.

— Спасибо. За ключи!

Я хмуро смотрела в безупречно красивое лицо. Глаза Габриеля сегодня казались светлыми, почти медовыми. Я собиралась с мыслями.

— Зачем ты вчера устроил это представление? — строго спросила я. — Ты вроде решил меня игнорировать, а не выводить из себя.

— Ради Квина! Нужно же было дать ему шанс, — усмехнулся он.

— Ты… — задыхалась от гнева я, подбирая ругательство похуже. Внутри все так и кипело от негодования.

— И я вовсе тебя не игнорирую, — продолжал он.

— Значит, пытаешься извести, раз у фургона не вышло?

Медовые глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию.

— Вира, извини, ты говоришь ерунду! — глухо прорычал он.

У меня зачесались руки — страшно хотелось врезать ему! Спокойно. Если я сейчас на него наору он никогда не согласиться пойти со мной, да и выглядеть это будет не нормально. Демонстративно развернувшись, я пошла прочь. Он явно плохо на меня влияет — в его присутствии я веду себя не адекватно!

— Подожди! — негромко позвал Габриель, но я упрямо шагала к школе. Он нагнал меня без особого труда.

— Прости, я был очень груб, — на ходу извинялся он. — С Квином все так, как я сказал, но, пожалуйста, не обижайся!

К нему снова вернулось хорошее настроение.

— Слушай, у тебя что, раздвоение личности?

— Давай не будем оскорблять друг друга!

— Ладно, давай! Что в обмен на прощение? — сказала я, совершенно не подумав.

— Э… — он был в ступоре.