Другие времена, другая жизнь

На момент падения ГДР в Штази было сто две тысячи сотрудников и примерно полмиллиона так называемых внешних сотрудников — стукачей, информаторов, внедренных агентов, провокаторов, не считая обычных сплетников. И это в стране с семнадцатью миллионами населения… Когда режим рухнул, был разрешен доступ к базам данных Штази. Оказалось, у них хранились личные дела шести миллионов собственных граждан плюс миллиона иностранцев.

Но Лиску и его компаньонов из западных разведок интересовали вовсе не эти сведения. Они хотели знать имена своих истинных врагов. А эти имена хранились в архивах Hauptverwaltung Auf klarung, ХФА, главного разведывательного управления на Норрманненштрассе, 22 в Восточном Берлине, где работало четыре тысячи двести восемьдесят шесть сотрудников. Руководил управлением легендарный Карла, генерал-лейтенант Маркус Вольф.

Немецкая аккуратность, как известно, граничит с педантизмом, и особенно сильны они по части регистрации разнообразной информации. В ХФА, как считалось в ЦРУ, среди всего прочего хранились около пятидесяти тысяч фамилий людей, помогавших тайной полиции ГДР в ее, как это называлось, «иностранных делах» за многие годы, — от профессиональных шпионов до вечно сомневающихся «сочувствующих». Для удобства все базы данных были внесены в компьютер. Это означало, что Лиске с помощниками не придется ворошить десятки тонн папок, что было бы почти невыполнимой задачей. Вся нужная информация была на большой катушке магнитной ленты, но не настолько большой, чтобы не уместиться в обычном портфеле или даже в мундире, если хозяин этого мундира будет хорошо простимулирован.

Лиска из собственного опыта знал, что почти всё и всех можно купить за деньги. А здесь шла речь — без всякого преувеличения — о власти над пятьюдесятью тысячами людей, причем людей не с улицы. От того, кем они были и чем занимались, зависело существование сотен миллионов людей — как в положительном, так и в отрицательном смысле. За такое знание не жалко никаких денег, решил Лиска.

К сожалению, эта мысль посетила не его одного. Многие рассуждали точно так же — в первую очередь в организации, к которой он принадлежал и сам. Поэтому в ЦРУ началась обычная бюрократическая неразбериха, а когда дым рассеялся, на поверхности осталась ответственная группа из трех человек, уполномоченных властью и деньгами, группа экспертов, главной задачей которых было поддерживать иллюзию полезности и хорошее настроение, проектная группа, которой, собственно, и предстояло выполнить работу, и несколько вспомогательных групп, отвечающих за координацию оперативных мероприятий. Лиска возглавлял одну из таких групп: одна цель, несколько человек, реальный (в кои-то веки!) пакет с деньгами и, разумеется, наивысочайший уровень секретности. Другими словами, все было как обычно, и, как обычно, проекту присвоили код: «Операция Роузвуд».

Упала Берлинская стена, и вместе с ней как карточный домик рухнула Штази. Внезапно все стало можно продать, и, чтобы урвать хороший кусок, важно было успеть первым. Продавцы сами разыскивали покупателей. В конце ноября 1989 года некий офицер Штази, не особенно высокого ранга, но работающий там, где надо, взял компьютерную ленту с фамилиями всех работавших на ГДР шпионов и отнес к своему русскому приятелю из КГБ. Ленту самолетом переправили в Москву, так что теперь продавцы из Штази и КГБ могли спокойно встретиться с покупателями из ЦРУ и обговорить условия сделки. Во вторник 5 декабря ударили по рукам и обменяли базу данных на доллары, партнеры отметили успешное завершение переговоров русской водкой и русским же шампанским.

Катушка с базой данных досталась ЦРУ очень недорого, чему Лиска не особенно удивился. Он был ребенком во время войны, подростком участвовал в Венгерском восстании и собственными глазами видел, что человеческая жизнь иногда не стоит и ломаного гроша. Здесь, по крайней мере, заплатили по сотне долларов за голову, подумал он и сочувственно покивал.

В тот самый вечер, когда майор Сенс за ужином в своей квартире в Пренцлауер-Берге подавился кофе, Лиску тоже пригласили на ужин, поданный на тысячу километров севернее на вилле в фешенебельном стокгольмском пригороде Юрхольм. В отличие от Сенса пить кофе ему не пришлось. Впрочем, он легко с этим примирился, понимая, что его ожиданию приходит конец. С хозяином виллы он был знаком с начала шестидесятых. Сейчас тот работал в шведском правительстве, где официально занимался вопросами науки и развития, однако по сути был советником премьер-министра по безопасности.