Другие животные

Осенью, когда на улице дождь, ветер и холод, впереди долгая зима и лето, кажется таким далеким, что в него с трудом верится, люди грустят и думают о вечном. Наверное, именно поэтому именно осенью вновь открываются в Москве театры, выходят на экраны новые фильмы, обновляют свои экспозиции музеи и возвращаются к активной работе лектории. Жители тянутся к прекрасному, и прекрасное идет им навстречу под руководством опытных работников сферы искусства и народного образования. В это триумфальное шествие была вовлечена и Виолетта. Ее заслуги на ниве живописи были признаны не только в окрестностях Подушкинского лесопарка, но так же на уровне нашего районного центра, где как раз задумали открыть выставку, посвященную крупнейшим российским художникам конца 19 начала 20 веков. В конце сентября ей пришло приглашение на собеседование в отдел культуры областной Думы, и уже в октябре Виолетта, задыхаясь от восторга, рассказывала Фросе, Лялику и вообще всем, кто был поблизости, о Василии Васильевиче Кандинском, и о том, как она организует небольшую выставку его работ. В выделенном для этого зале Виолетта планировала не только разместить фотокопии главных полотен художника, но так же выдержки из его писем друзьям, его биографию, комментарии искусствоведов и несколько холстов его последователей (в том числе и свою картину «Лунная соната»). Кроме того, о творчестве художника нужно было рассказать посетителям выставки — провести три лекции по три часа.

Виолетта писала и переписывала конспекты, листала справочники, альбомы по искусству, и статьи ведущих искусствоведов.

— Никак не получается уложиться в эти жалкие девять часов, — жаловалась она за утренним чаем Лялику. — Он шире, масштабнее этих рамок. Мне кажется, что я совершаю преступление против Василия Васильевича, вычеркивая какие-то сведения, отвергая часть его полотен. Понимаешь, в жизни художника все не случайно. Каждое событие — это ключ к дальнейшему творчеству.

— Ну, не переживай так, Вилочка, — успокаивал ее друг, — конечно, невозможно охватить все. Это как если бы меня попросили рассказать о Пушкине за два часа, — Лялик засмеялся и тут же подавился чаем.

— Ну вот, чуть не стал инвалидом! — наконец откашлялся он, — Возвращаясь к нашей теме, мне кажется, что у лекций несколько другая цель. Ты должна не рассказать о Кандинском, а скорее дать толчок для его самостоятельного изучения. Постижения его философии, его стиля.

— Ты прав, Ляличек, — соглашалась лосиха, — Как хорошо ты это сформулировал. Только настоящий поэт смог бы так точно уловить и выразить суть.

И Виолетта уходила пересматривать и править свои записи, а Лялик остался допивать чай, и убирать посуду.

Шло время, вернисаж приближался. Последнюю ночь перед открытием Виолетта провела в своем зале, развешивая, протирая, украшая, подписывая экспонаты. А на следующий день все и началось.

— Дорогие жители нашего города — говорила в микрофон с трибуны, установленной на ступенях, крупная дама, ответственная за культурно-массовые мероприятия, — Сегодня мы распахиваем двери нашего вернисажа. В уютных залах вы сможете насладиться копиями бессмертных полотен знаменитых живописцев прошлого, а наши замечательные экскурсоводы помогут вам не только сориентироваться на выставке, но и прочитают лекции о жизни и творчестве некоторых мастеров. Особые залы мы выделили двум замечательным живописцам, представителям Москвы и Санкт-Петербурга — Валентина Серову и Василию Кандинскому. Приглашаем вас на наше мероприятие. Ура!

И площадь интеллигентно закричала: «Ура». И Фрося, которая, разумеется, тоже пришла поддержать подругу, закричала вместе со всеми. В Доме офицеров, где проходил вернисаж, было тепло и уютно. Пахло пирожками, что не удивительно. Фрося считала само собой разумеющимся, что доме настоящего офицера, всегда должны быть свежие, горячие пирожки. А вот что было непривычно, так это обилие света. После пасмурной и холодной улицы он буквально ослеплял. Если немного отвлечься, можно было даже представить, что за окнами лето. Фроська аккуратно засунула вязаную шапку в рукав комбинезона, сняла теплые сапожки, и, сгрузив это все милой тетеньке в гардероб, двинулась по лестнице на второй этаж. Всюду висели копии полотен, толпилась публика, важно сидели на обитых красным плюшем стульях серьезные смотрители. В Актовом зале показывали документальный фильм «Подмосковье — важная точка на карте Русской живописи», а в двух боковых залах расположились особые экспозиции: слева Надежда Сергеевна — высокая худая женщина в очках и крупных стеклянных бусах представляла Валентина Александровича Серова, а справа расположилась Виолетта с Василием Васильевичем Кандинским. Обе хозяйки стояли у дверей в свои залы и ревниво следили друг за другом.

— Виолетта, привет! — кинулась к подруге коза. — Ну, давай быстрей рассказывай мне все про Василия Васильевича! Смотри, какой большой блокнот для записей мне дала бабушка.

Фрося вытащила из сумочки действительно внушительный экземпляр, с ярко-желтыми страницами и позолоченной обложкой.