Другие Звезды (СИ)

— Это правда, — ответил я, мимоходом подумав о том, что мама у неё молодец, по большому счёту. У нас там чувствовали себя хорошо другие, более уверенные в себе барышни, а вот именно ей было бы там тяжеловато. — Природа у нас богатая! Шесть тысяч видов животных насчитывает наша природа, из них только комаров да мошки — все пять тысяч!

— Да ладно! — засмеялась она этой старой дежурной шутке, — прямо пять тысяч! И ещё, Саша, ты не сильно обиделся на фактуру? Согласна, по-дурацки получилось, только я уже устала доказывать всем, что умею, что я не просто так! А ещё, ты знаешь, часто все начинают как дураки себя вести, как будто женщины никогда не видели! Если б ты только знал, как это мешает!

— Так ты и не доказывай, — посоветовал я ей, немного подумав, — ты устав врубай, если что, и не бойся прыгать через головы — ты же не рядовой сержант. Так и так, у меня редакционное задание, разрешите его выполнить, окажите содействие, предоставив то-то и то-то, иначе ославлю на весь фронт в газете с фотографией, этого очень боятся, ты не смейся, вот и всё. А если конфликт, тоже не ругайся, а по уставу его, негодяя, по уставу. Это как бы в другую плоскость всё переводит, понятно? А если не помогает, то выбери самого старшего по званию или по возрасту, и к нему, но тоже по всей форме, они это любят. И для этого строевую подготовку тебе надо бы подтянуть, правда что. А вот с теми, кто ниже по званию, с теми ты по-простому, Марин, но без панибратства, понимаешь? Снисходить не надо, это чувствуют.

— А причём здесь по возрасту? — удивилась Марина, — вон, ваш замполит, он же добрый очень!

— Наш замполит? — я даже остановился, — И как это, интересно, тебя мама на фронт отпустила, а? Наш замполит, да он любого тут съест или по стойке смирно поставит! Сергей Николаевич, Марина, гражданскую прошёл, голод, холод, разруху и всё остальное! Хотя ты права, вот как раз наш замполит хороший человек, ты к нему давай со всем уважением, оно того стоит. Кстати, пришли, вот она, моя ласточка!

Я остановился и показал рукой на свой самолёт, возле которого застыл с выпученными глазами, но, слава богу, хоть чистый и умытый, Мишка-техник. Марина, покосившись на меня, очень вежливо и ласково поздоровалась с ним, отчего он немедленно и густо покраснел.

— Всё, — отвернувшись, шепнул я ей, — он теперь твой навеки, — а потом, добавив голоса, спросил, — ну, куда мне встать?

— Так, — тут же перешла в рабочий режим Марина, — свет хороший, но можно самолёт чуть развернуть, чтобы солнце точно в бок ему смотрело? Можно? Ну, вы тогда двигайте, а я пока подготовлюсь. Вместе работать будем!

Мишка замахал куда-то призывно руками, из кустов к нам подтянулись человек пять техников, и они со мной вместе принялись разворачивать самолёт, поднимая и занося влево его хвост. Работали быстро и ловко, как на пожаре и, что самое странное, ни один из них при этом не навернулся, ведь смотрели они все сейчас, кроме разве что меня, не туда, куда надо.

— Спасибо большое! — встав перед солнцем и полыхая оттуда в его лучах на всех нас живым огнём в своих рыжих волосах, поблагодарила Марина, — а я вам, если хотите, общее фото сделаю! И в полк потом пришлю, вы только скажите количество!

— Конечно, хотим, — отозвался из-под маскировочного навеса на капонире один техник в годах, — только давай, дочка, так — ты нас фотографируешь быстро, и мы тут же разбегаемся — некогда нам. Некогда, говорю! — повысил он голос на одного своего что-то забурчавшего подчинённого.

Они быстро сгрудились перед моим самолётом, а я к ним лезть не стал, тем более что меня и не приглашали. Марина сумела очень художественно как-то их расставить и, тщательно примеряясь, не торопясь сделала шесть кадров, дополнительно что-то меняя в их компании перед каждым новым снимком. То туда направьте взгляд, то сюда, а вот именно вы присядьте, а вы привстаньте, посмотрите на меня все и улыбнитесь, вот так, очень хорошо, — чувствовалась школа. Техники и правда лыбились ей как никому в полку раньше — наверное, и в самом деле очень атмосферные, как она говорит, фото получатся.

— Всё! — убрав фотоаппарат от лица и шутливо поклонившись нам, заявила Марина, — всем спасибо! Сделаю по одному большому да по одному среднему отпечатку на каждого, есть у меня хорошая бумага, и тут же пошлю вам, дайте только до редакции добраться! А если за месяц не дойдёт или помятое будет, пишите во «Фронтовую иллюстрацию» Рябининой Марине, Москва, улица «Правды», дом двадцать четыре, снова отправлю!

— Спасибо, дочка, — за всех поблагодарил её старший техник и, не дав остальным опомниться, погнал всех по рабочим местам. Мишка тоже, посмотрев на меня, правильно прикинул шансы и умотал под навес, не став отсвечивать у самолёта, и мы остались одни.

— Ну, — вышел вперёд я, — говори, что делать!

— Очень мне повезло с тобой, Саша, — Марина подскочила ко мне и, вцепившись в руку, оттащила к носовой части самолёта, — а то ведь кочевряжатся все, знакомиться пытаются, не понимают, что это очень важно, это же фотоистория! А уж вас, лётчиков, говорят, и не заставишь!