Других у Бога нет

– То есть этим вопросом вы хотите сказать, что мы пытались скрыться от полиции? У вас очень странные представления о жизни людей! Посмотрел два раза дом – значит, виновен в пропаже картины; не нашли дома и не дозвонились – скрываются от правосудия. А на самом деле всё очень просто. Три дня назад мы с женой утром поднялись и решили, что неплохо позавтракать в отеле Amathus, – видеокамеры легко это подтвердят. Лежание у бассейна не похоже на бегство от полиции, правда?.. Потом мы поехали встречать наших друзей из Минска и, конечно же, хорошо выпили. Друг, понимая, что пьяным за руль садиться не нужно, любезно предложил мне ключ от городской квартиры, где мы и переночевали. Утром следующего дня, а это была суббота, позвонил приятель из Ларнаки. Как человек восточный, он гостеприимно предоставил свой дом на берегу моря, где мы с удовольствием прожили ещё два дня. Что же касается телефона – так как это место удалено от города, связь в доме очень неустойчива, что при необходимости вы можете легко проверить. В понедельник я случайно в Интернете увидел сообщение о краже картины, позвонил своему адвокату и он уговорил меня прийти в полицию, не теряя времени.

Тишина, возникшая после того, как Глеб перестал говорить, родила ещё одного полицейского и совершенно лишила следователя желания задавать вопросы.

Глава 2

После допроса на Глеба снова одели наручники, и конвоир попросил следовать за ним. Шагая по коридорам, мужчина достаточно быстро понял, что его ведут той же дорогой, а значит – говорила ему логика – опять куда-то повезут. И действительно, через несколько минут он снова был посажен в «Опель-астра», но как только они поехали, телефон, так и не изъятый у него, дал знать о себе настойчивой вибрацией.

– Всё подтвердилось, – услышал он голос генерала, – адвокаты строят защиту Михельсона исходя из того, что тебя на судебном заседании не будет. Поэтому пока они победили, олигарх получит маленький срок. Но это еще не все проблемы… в марине Бейрута сейчас стоит яхта. Владелец – какой-то белорусский бизнесмен. У нас есть сведения, что он должен привезти на Кипр сто пятьдесят миллионов Венесуэльских боливаров, и мне позарез нужно вычислить, кто это таскает деньги контрабандой и куда они дальше пойдут.

– Подключи Михаила и Алексея. Пусть они вылетают в Ливан, а я придумаю, как мне оставаться с вами на связи. – Глеб посмотрел на водителя автомобиля и конвоира – его телефонный разговор не раздражал полицейских. – Слушай, Иванович, у меня в гостях был школьный друг, Виктор Попов… человек он простой, фермер, не хочу, чтобы у него были неприятности из-за меня. У тебя же есть знакомые в Интерполе – пусть пока идет разбирательство на Кипре, они его не дёргают допросами…

Телефон щёлкнул и потух, батарейка как обычно умерла в самый неподходящий момент.

Убрав мобильный в карман, Глеб стал рассматривать город, в котором он жил уже так давно.

«Вот, – сказали его мысли, – улица, по которой я водил детей в русскую школу. А за углом – дом, в котором мы жили первые два года. Кажется, это было так давно… и в то же время – совсем недавно». Его воображение нарисовало знойный июльский день, открытое окно на втором этаже и приятную истому, разморившую его после сытного обеда в гостиной. Тёплый ветер шевелил складки штор, воробьи чирикали вполголоса, вокруг лампочки летали мухи, сон закрывал глаза, собираясь показать красивую сказку. Как вдруг неожиданно, словно с неба, на его грудь упал небольшой камушек. Глеб открыл глаза, посмотрел на потолок, по сторонам, и только собрался продолжить дорогу в страну сладких грёз, как ещё один камушек попал ему в руку. Сон, такой желанный и красивый, пропал, не оставив даже воспоминания. Он поднялся и стал внимательно смотреть по сторонам; и заметил, как в открытое окно влетает третий камушек, попадая в то место, где он только что лежал. Пуля летела медленнее, чем раздетый по пояс Глеб мчался по лестнице вниз. Выбежав на улицу, он тут же всеми своими сто килограммами веса схватил двух онемевших от страха подростков.

– Вы что это делаете! – кричал он громче иерихонской трубы, одновременно сдавливая клещами своих пальцев костлявые плечи мальчишек. – Зачем камни в окно бросаете?

– Мы… я… – пронзённый страхом, попробовал произнести несколько букв один из подростков.

– Шурка… – наконец-то выдавил он из себя слово и обмяк.

– Так, – начиная понимать, что происходит, меняя тон и силу своего захвата, сказал Глеб, – вы что, Александру таким странным образом зовёте?

«Да!» – дружно кивнули их стриженные полубоксом головы.

– Ну вы паршивцы! – Глеб улыбнулся. – Она с другой стороны дома, у бассейна, вместе с братом купается. Дуйте туда и камни больше не бросайте, у нас звонок работает.

Мальчики, убедившись, что их не будут разрывать на сотни маленьких медвежат, выпрямили плечи и быстро скрылись за углом дома.

«Да, – сказали его мысли, – столько лет прошло… время летит быстрее нас, и когда-нибудь эпизод с картиной будет только воспоминанием».

– Выходите! – Услышал он голос конвоира. – Приехали.