Другим Путем

– Тьфу, да какой из этой выскочки "Сам"?! Вот тот…

– Никита, – Микоян поднял руку, – этого выскочку Иосиф выбрал. Лично. "Этот выскочка" завалил команду Вознесенского. И Булганина. И до нас едва не добрался. "Этот выскочка" Гитлера кокнул. Вот скажи, ты как народу будешь объяснять войну с ним, а? Ну вот сам набросай какие-нибудь идеи? Я, например, вот о чем в первую очередь думаю, – старый партиец начал загибать пальцы: – Раз: он Герой. Без скидок. У него четыре Звезды висит, и каждая – за дело. И все это знают. Я не говорю про "Лениных" и прочие награды, коими он просто увешан. Он в глазах простых людей – один из символов Победы, Никита.

Два: помимо простого народа, за него армия. Вояки за него кого хочешь порвут. Напомнить, кто Московским округом командует?

– Черняховский, – заметно помрачневший Хрущев поморщился, словно откусил здоровенный кусок лимона. Очень кислого лимона.

– Именно. Тот самый Черняховский, который во время операции в Восточной Пруссии у Ставки попросил из всего резерва только Драгомирова и его полк. Думаешь, он "выскочке" не поможет, если решим действовать грязно? Или наоборот, если "выскочка" решит не мелочиться? Я уже не говорю про Генштаб с Триандафилловым и про Рокоссовского в Наркомате обороны.

– Малиновский не самый большой поклонник парня, – Хрущев с задумчивым видом освежил вино в бокале и принялся рассматривать его на просвет.

– Именно поэтому там замом сидит Рокоссовский.

– Что, вообще никого нет?

– Ну, Жуков со своими войсками в Германии вроде как нейтрал. Драгомирова уважает, но зато Берию терпеть не может, если не ненавидит. Тут сложно. Но попробовать можно. Аккуратно, но все же. Остальные – не вариант. Вообще.

– Ладно, армию в сторону. Потом продолжим, – Никита Сергеевич согласно кивнул и примолк, наблюдая за приближающимся охранником. Тот держал многочисленные шампуры свежеприготовленного, только-только снятого с мангала шашлыка.

– Пора, наверное, жен звать, – коротко хохотнул хозяин дачи и отправился в дом. Разговор был отложен. Но не отменен.

* * *

– Богдан Сергеевич, здравствуй, – зашедший в кабинет к генсеку маршал пожал протянутую руку и сел в загодя отодвинутое кресло.

– И тебе не болеть, Иван Данилович, – улыбнулся Драгомиров.

Среди немногих своих друзей Черняховского Богдан ценил особенно высоко. С Иваном Даниловичем – одним из самых, пожалуй, выдающихся военачальников Великой Отечественной войны – он познакомился еще в тридцать шестом году, будучи подростком, когда молодой лейтенант ехал с семьей будущего генсека в одном купе.

Потом, уже много лет спустя, свиделись на передовой, когда только-только ставший полковником пилот прибыл со своим полком из резерва РВГК на Украинский фронт, "обеспечивать качественное усиление".

Подобных встреч было еще много – и в сорок третьем, и в сорок четвертом, когда Драгомиров и его полк асов мотались по фронтам, как пожарная команда, то затыкая дыры, то обеспечивая превосходство в воздухе на направлениях главных ударов, то заставляя немцев думать, что прибытие "Косы и компании" означает место главного удара, оказывающегося на поверку второстепенным…

Так или иначе, дружба двух выдающихся во многих смыслах людей завязалась и окрепла именно тогда, в тяжелые фронтовые годы, и после, спаянная боевым братством, становилась только лишь сильнее.

В пятьдесят третьем Черняховский был назначен командующим Московским военным округом, в коей должности и оставался по сей день.

– Ну, как дела на политическом фронте? – не растерявший боевого задора маршал наклонил голову, хитро улыбаясь.

– Иван Данилович, не спрашивай, ладно? Голова уже болит от этих фальшивых улыбок. Вчера только делегацию англичан выпроваживал. "Вэликобритн-ния так рады успьехам Совьетского Союза в деле освоенья космьического простр'ранства", – весьма удачно имитируя акцент, процитировал Драгомиров главу британской делегации. – Представляешь? Рады они. А у самих в глазах ненависть так и плещет. Как же, "злобные коммунисты не могут быть впереди просвещенной англо-саксонской цивилизации".

– Ну, мои соболезнования, – Черняховский коротко хохотнул.

– Ага. Эх, на фронте все проще было. Поднялся в воздух, увидел сволочь – сбил. И не надо расшаркиванием заниматься… Ладно, черт с ними, с англичанами.

– Итак, что за дело у нас тут такое?

– В пятницу совещание большое будет. По поводу военной реформы.

– Да?

Маршал выглядел удивленным. Он был не в курсе готовящихся преобразований.

Вместо ответа Драгомиров кивнул на лежащую чуть в стороне папку без каких-либо надписей. Черняховский углубился в чтение. И по мере того, как переворачивались страницы доклада, его лицо все больше мрачнело.

– Насколько это точная информация?

– Меркулов утверждает, что источник очень надежный. Более чем. Так что считай, что точная.

– Твою дивизию! – выругался Черняховский и раздраженно мотнул головой. – Это же все меняет! Кто еще в курсе?