Другое место

Ловя краем уха обрывки информационных сообщений, я понял, что за локальный год моего отсутствия здесь ничего в лучшую сторону не изменилось.

Также обозреватели вещательных каналов и печатных изданий надрывались о проблемах Чечни, терроризма, северных и восточных регионов (которые уже сейчас начинали замерзать), выплат пенсий и детских пособий, разгула коррупции и прочих знакомых проблем. Как мне показалось, так называемая "антитеррористическая операция", об успехах которой трубили весь прошлый год, сейчас была уже сильно свёрнута. Видимо, главари бандформирований снова договорились с кем-то в Москве, урезонив, что незачем резать до конца курицу, которая несёт золотые яйца, превращая в доллары кровь молодых русских и чеченских дурачков.

Всё также одни корреспонденты орали, что "наблюдается устойчивый рост производства во всех сферах", а другие грозили приближающимся крахом, новым дефолтом и старым финансовым капканом, в который всё больше залезает страна, обеспечивая тоненькому слою властных структур невиданную халяву за счёт получения и разворовывания западных кредитов, отдавать которые придётся детям и детям детей. Правда, поскольку рождаемость в стране устойчиво падала (в чём сходились почти все), то, видимо, подразумевалось, что отдавать долги, в конце концов, будет просто некому, и жирный Запад останется с носом, а от нас не останется даже фиги в кармане. Чудное решение - куда там царю Соломону!

Впрочем, Запад, конечно же, всё прекрасно понимал и знал, на что идёт: он просто платил цену, за то, чтобы страна эта перестала существовать без взрывов ядерных бомб.

Я покосился на обшарпанные корпуса ОММ, которые проглядывались из-за уже частично голых деревьев. По-моему, они стали выглядеть более запущенными, чем помнил я, так что это лишний раз подтверждало, что в этой стране никто о местных матери и ребёнке заботиться особо не собирается, а за "бугром" - и тем более.

Всё также Президент, который начал демонстрировать "жёсткую линию" ещё на моей памяти, топал ногами на регионы, угрожая наведением "конституционного порядка" и укреплением вертикали власти. Кое-кто из губернаторов огрызался, но самые умные соглашались, поскольку, как всегда, уже прекрасно поняли, что, обворовывая своих жителей и подкупая московских чиновников, все благие указы главы государства удастся спустить "на тормозах". А, возможно, всё просто так и было задумано с самого верха...

В конце концов, нам осточертело это слушать и читать, и Мишка, пошарив в бардачке, вставил кассету с какой-то музыкой.

- Ого, - с уважением сказал но, - погляди, что слушает девушка! Молодая совсем, а вкус есть!

На кассете, взятой наугад, оказалась не какая-нибудь "попса", а цеппелиновская "Лестница в небо".

- Мне Светка определённо нравится! - резюмировал Миша.

- М-да, девушка очень даже, - кивнул я, вспоминая её ножки. - Всегда больше всего ценил в женщинах фигуру. И, знаешь...

- Стоп! - прервал меня Мишка, - о женском теле потом порассуждаем. Кажется, это он.

Сквозь деревья сквера мы увидели джип, направляющийся по проезду, а за ним следовала Сашина "восьмёрка". Джип проехал почти до тупика и остановился. Саша подрулил и встал позади "чероки".

- Слушай, у этой сволочи ведь "лексус" был? - удивился я.

- Господи, такие, как он за год могут пять машин сменить, - хмыкнул Мишка. - А, новенький "гранд-чероки" тоже совсем неплох, Знаешь, какой у этого объём? Сашка сказал, что пять и две десятых! Восемь цилиндров! - прищёлкнул языком Мишка, разбиравшийся в автомобилях всегда лучше меня, поскольку и финансовые возможности у него в своё время были куда лучше.

- Ну и куда столько? - пожал я плечами. - Бензину жрёт -ф уйму.

- Естественно, но если нет проблемы с деньгами и с бензином, то это не важно. Понимаешь, такие движки...

- Слушай, я женщин обсуждал, а ты машины начинаешь! - оборвал теперь уже я его. - Давай последим за Сашкой.

Мишка пробормотал, что я прав, и вытащил подзорную трубу, которая оказалась у Щербакова дома. Было ещё довольно светло, но день пасмурный, а, кроме того, у Светы в машине были слегка тонированные стёкла, да и стояла сейчас она не "на просвет".

Саша вылез из восьмёрки и несколько секунд стоял, что-то говоря внутрь салона Свете. Мишке не понравилось, что он при этом довольно явно оглядывался по сторонам - возможно, он машинально хотел увидеть, где стоим мы, поскольку знал, что мы обязательно будем где-то не слишком далеко. Конечно, это можно было списывать на что угодно, но Мишка проворчал:

- Чего он башкой крутит?! Калабанов может подумать, что есть "хвост"...

- А ты не переоцениваешь этого Калабанова? - сказал я. - Что он может заподозрить? С чего это Сашке приводить "хвоста"? По-моему, всё выглядит естественно: Сашка как бы сам опасается, что сейчас подъедут какие-нибудь мордовороты и заберут у него чертежи.