Другое прошлое

Теперь Эдвард отстраняется, кладёт свою ладонь на мой подбородок и чуть приподнимает его, заставляя смотреть прямо в глаза. Аж дыхание переводит от остроты его и моей страсти, а что твориться ниже пояса… Никогда не подозревала, что я такая нимфоманка.

Он долго внимательно смотрит мне в глаза и наконец произносит:

— Но нам нельзя переходить черту. Мы не можем поддаваться чувствам. Ты понимаешь почему?

— Нет.. — тяну я несмело, уже понимая, что это не признание в любви, — Всё очень сложно. Я сам не понимаю, что испытываю к тебе, но это что-то очень сильное, настолько, что даже меня пугает. А ты, как и мама, можешь в любой момент исчезнуть. Я помню своего отца после её исчезновения, он просто перестал жить.

Махровые снежинки падали на его непокрытую голову, застревали в ресницах, одна даже упала на губы и тут же исчезла. Эдвард был такой теплый, такой близкий и… не мой.

— Но мы же можем попробовать? Если так произошло с твоими родителями, ещё не значит, что мы повторим их судьбу! Эдвард, я тоже чувствую, что..

Но на мои губы легла ладонь мужчины. Попробовала помычать, сопровождая свой протест выразительным хлопаньем ресниц. На это герцог тепло улыбнулся, но ладонь не убрал.

— Нет, Эбби. Пока мы не выясним, что означают все эти перемещения во времени, нам лучше держаться друг от друга подальше.

С этими словами он убирает от меня свои руки, а я, лишённая энергии его тела, начинаю ощущать зимнюю вечернюю стужу и горькое отчаяние.

Почти дойдя до двери, ведущей в дом, Эдвард оборачивается.

— Завтра рано утром мы выезжаем. Возьми тёплые вещи, об остальном я позабочусь, — немного подумав, Сент-Мор меняется в лице, его взгляд становится более злым и колючим, — Но Эбби. То, что я тебе сейчас сказал никак не влияет на мой приказ, тебе нельзя встречаться и тем более находиться наедине с другими мужчинами. Уяснила?

Киваю, но он этого не видит. Не видит он и улыбки, которая растекается по моему лицу до самых ушей. Ох, Эдвард, судя по твоим последним словам я тебе не безразлична, а, значит, у нас есть шанс.

И весело напевая песенку из какого-то телешоу, продолжаю собирать щепки из полупустой дровницы.

Глава 19

Эбби

С трудом сдерживая зевоту, я провожаю взглядом очередной кривой домишко, промелькнувший в окне. Уже почти три часа, как мы выехали из Лондона, а мелким деревушкам, фермам и постоялым дворам, казалось, не будет конца. Нет, сначала я, будто изголодавшийся по красотам турист, накинулась на окно, старалась впитать каждую видимую мной частичку столицы, запомнить то, что ни одному человеку из нашего времени никогда бы не удалось увидеть.

Даже хотела попросить Сомерсета достать телефон, но его мрачно сцепленные губы и отстраненный взгляд остановили.

Всё очарование пропало, когда мы минули город и выехали на широкую, хорошо накатанную дорогу. Несмотря на раннее утро, на встречу постоянно попадались экипажи всех мастей, от дорогих с гербами и вензелями до почтовых, старых и обшарпанных. Не удивительно, ведь именно эта дорога вела во Францию. Туда мы и направлялись.

Правда, то, что именно Париж — наш конечный пункт назначения, я узнала не сразу. Первые минуты поездки герцог натянул на своё лицо маску холодной отстраненности и весьма односложно отвечал на мои вопросы. Поначалу он вообще отвернулся к окну, игнорируя моё присутствие, но по мере того, как я усиливала словесную атаку, его взгляд становился мягче, плечи расслабились, а уголки губ невольно тянулись вверх.

Наконец, Эдвард не выдержал и расхохотался.

— Эбби, ну признайся, тебе доставляет удовольствие меня доводить? — в его голосе не было злости, мужчина улыбался.

— Никак нет, — мотаю головой, — Ну разве чуть-чуть. Меня больше интересует, куда мы едем. Вы нашли, где живёт Бёртон?

Эдвард откинул голову почти до самой стенки наёмного экипажа, одна его рука упиралась о подвесной столик, другая спокойно лежала на сиденье. Сегодня герцог был одет просто, но элегантно, чёрный костюм чём-то напоминал деловую одежду наших дней и страшно ему шёл. Почти всю дорогу я ловила себя на мысли, что любуюсь его плечами, подтянутым телом, сильными ногами… Ещё бы характер ему нормальный, был бы идеальным мужчиной. Хотя нет, мне он нравился и таким.

— Увы, пока похвастаться нечем. Бёртон уехал почти сразу после окончания суда, на котором его оправдали. Кто-то видел его в Париже, но это было лет 8 лет назад, так что шансов немного.

— Ну хоть что-то, — говорю я, просто радуясь, что он со мной говорит, — А разве у него нет родственников и друзей, у кого бы он мог приютиться?

Герцог пожал плечами.

— Он никогда не был женат, его единственный племянник живёт в Лондоне и он также ищет своего дядюшку уже несколько лет. А друзья. Друг у него был только один — мой отец. Так что, здесь тоже след обрывается.

Настроение что-то начиналось портиться.

— И как же мы будем его искать в огромном Париже?