Другое счастье

– Вера – учительница, она вышла замуж за хорошего человека. Я встретил ее в последний раз много лет назад, на скачках в Оклахоме. Она осталась прежней: такая же гордячка и красавица. Ты собираешься с ней встретиться?

– Возможно.

– А потом куда?

– Потом – к океану, если доберусь. Я годами мечтала о бескрайнем горизонте, теперь хочу сделать себе подарок.

Милли и ее спутник перешли на шаг. Перед домом она натянула поводья и остановила коня. Когда она, запыхавшаяся и сияющая, спрыгнула на землю, Квинт похвалил ее за ловкость.

– Спасибо, это такой восторг!

– Вы умелая всадница, – ответил он, поглаживая гриву пегой.

Он жестом велел работнику отвести лошадей в конюшню.

– Скорее в душ, скоро садимся за стол.

Милли не пришлось просить дважды. Попрощавшись со своим спутником, она убежала.

* * *

За ужином Квинт рассказал по просьбе Агаты о своем прошлом.

– Я приехал сюда двадцать лет назад, и весь мой багаж составляли моя черная кожа и моя злость. Джон – так звали здешнего хозяина – подвез меня по пути. Он возвращался из Альбукерке, с похорон жены. Я мог ему соврать, но почему-то взял да и вывалил всю правду. Я вышел из тюрьмы, отсидев полгода за кражу в магазине. Судья-расист влепил мне этот срок, не подозревая, что за мной числятся гораздо более серьезные преступления. Я участвовал в запрещенных демонстрациях, дрался с полицией, взрывал общественные здания – а за решетку угодил за три банки консервов и две плитки шоколада, которые стащил в бакалее, потому что подыхал с голоду. Судья так и не понял, почему, выслушав приговор, я совершенно не расстроился. Тут мне снова повезло: меня посадили в окружную тюрьму, не самую плохую. Я был начеку, терпел унижения, насмешки и побои, как от надзирателей, так и от других заключенных, не поднимая головы. Я считал дни с единственной мыслью: только не дать им повода продлить мне срок!

Квинт перевел взгляд на Милли.