Другое счастье

– Согласна, нельзя. Но вы бы слышали, как Джо ее расхваливал!

– Понимаю.

– Ничего вы не понимаете!

– А вот вообрази, понимаю! Если ты испытываешь к Джо чувства, то лучше не тяни, признайся ему. Ты тоже в свое время станешь женщиной, знающей, чего тебе надо. Нельзя бесконечно обманывать саму себя.

– А других обманывать можно? Много пройдет времени, прежде чем обман вскроется?

– Бывает по-разному, зависит от обстоятельств. Бывает ложь во благо.

– Вы сели в мою машину не потому, что я оказалась в неудачном месте в неудачный момент.

– Поездка настолько тебя замучила?

– Хватит этих игр. Я не идиотка, в конце концов!

– Что происходит, Милли?

– Вот вы и объясните, что происходит. Как вышло, что мы с вами носим одну и ту же фамилию?

Агата долго на нее смотрела, потом ответила:

– Потому что твоя мать приходилась мне родной сестрой. Я твоя тетя, Милли.

Милли обеими ногами ударила по тормозам. Покрышки взвизгнули, машину занесло.

– Вы собирались сказать мне это до Сан-Франциско или я так и вернулась бы в Филадельфию, ничего не зная?! – крикнула она, поворачиваясь к Агате.

– Я надеялась рассказать все у тебя дома, в Санта-Фе.

– Снова врете! Там вы тоже промолчали.

– Посещение этого дома, бывшего когда-то и моим, стало для меня более сильным потрясением, чем я ожидала. После того как мы оттуда ушли, я ждала удобного момента.

– Разве может настать удобный момент сознаться, что вы с самого начала меня обманывали?

– Ты права, я не знала, как к этому подступиться.

– Теперь до меня дошло: там, на заправке, вы меня подкараулили! Откуда вы знали, что я там окажусь?

– Твоя жизнь отлажена как часы. Мне поведал об этом один друг.

– Час от часу не легче! Можно узнать, почему ваш друг за мной подглядывал?

– Помнишь, я говорила, что в двадцать лет водила такую же машину? Речь об этой самой машине. Твоя бабушка, подарившая ее тебе, – моя мать. Я так часто сидела в этом кресле, что можешь себе представить мое волнение, когда я оказалась в нем в Филадельфии! Твоя мать предпочитала ездить на заднем сиденье, чтобы ветер трепал волосы, а я стриглась коротко.

– Почему бабушка убедила меня, что вы умерли?

– Наверное, потому, что похоронила меня в душе. Ей пришлось участвовать в обмане, который она не одобряла, хотя не могла ему воспрепятствовать.

– Что за обман?

– Это касается только ее и меня. Уверена, кое-что происходившее между тобой и твоей матерью ты тоже хранишь в тайне. Пора нанести ей визит, нельзя, оказавшись так близко, не побывать на ее могиле. Если ты ощутила ее присутствие, когда была в ее комнате, то можешь представить, что она нас ждет. Увидеть нас вместе – самое утешительное для нее зрелище. Не важно, любишь ты меня или презираешь, в этот момент мы трое – одна семья.

Милли долго смотрела на Агату, потом тронулась с места так же резко, как остановилась.

* * *

Они ехали молча. Милли постепенно осваивалась с новой реальностью, Агата не сводила с нее глаз. Внезапно, хотя Милли ее об этом не просила, она заговорила, желая завершить рассказ о последнем эпизоде своей свободной жизни.

– Вера, Люси, Макс и еще одна наша подруга решили отомстить за тех троих студентов, которых полицейские застрелили спящими. Трое наших сверстников, активисты, стоявшие у истоков движения, поплатились за то, что, в отличие от нас, имели черную кожу. Копы выбили дверь их квартиры и изрешетили их пулями, даже не разбудив. Это преступление, как обычно, объявили законной самообороной: якобы погибшие первыми открыли огонь. Уже назавтра соратники погибших пригласили на место убийства прессу и общественность. Кровь на постельном белье и брызги на стенах не оставляли никаких сомнений насчет того, как все произошло. Три студента, старшему из которых не было и двадцати пяти лет, были убиты прямо в кроватях, спящими, тем не менее убийц, посланных ФБР, никто не тронул. Но в одну из следующих ночей группа мстителей заминировала отделение, в котором служили убийцы. Оно было заперто на ночь, внутри никого не было. Опасность, что кто-то пострадает, была сведена к нулю. На всякий случай мстители, по своему обыкновению, сделали до взрыва предупредительный телефонный звонок. И все равно при разборе развалин через несколько месяцев было найдено мертвое тело. Возможно, это был забитый копами до смерти бедняга, которого они собирались утопить в Гудзоне. За это я провела тридцать лет за решеткой.

– Вы сказали: «Вера, Люси, Макс и еще одна подруга». Вас самой там не было?

– Нет.

– Тогда почему вас посадили?

– Потому что я участвовала в подготовке акции. И потом, схватили одну меня.

– Остальные не явились с повинной?

– Нет, и правильно сделали. С ними поступили бы так же, как со мной, но моей участи это бы не облегчило.

– Моя мать участвовала в этом?

– Нет, – солгала Агата, – твоя мать всегда была против насилия в любом виде.

– Раньше вы отзывались о вашей сестре по-другому.

– Слушай то, что я говорю сейчас. Раньше я, скорее всего, преувеличивала.

– Расскажите мне о ней побольше. Она всегда отказывалась говорить со мной о своей молодости.