Другой

– Ладно, Джей, садись, сейчас мы с тобой всё спокойно обсудим. – Лили похлопала ладонью по дивану рядом с собой, Джеймс послушно сел. – Наш сейф обчистил Дамблдор, и я ему еще устрою весёлую жизнь, но осталось наследство Сириуса. Его унаследовал не Гаррик, а некто другой, причём из Блэков. По завещанию Сириуса всё его имущество должно было отойти Гаррику – не может быть, чтобы хоть что-то оттуда Гаррику не полагалось. Даже если этот новоявленный наследничек сунул в лапу гоблинам и зажал всё, это можно как-то опротестовать. Сириус нам сто пять тысяч галеонов должен, вот пусть он со своей роднёй и разбирается.

Затея с протестом была обречена на провал, но Джеймс и Сириус слишко рано порвали с семьями, чтобы разбираться в магическом наследовании, а Лили, маглорожденная, и не могла об этом знать, она считала, что всё здесь наследуется так же, как и у обычных людей. Не имея привычки считать деньги, Сириус давно уже растранжирил дядино наследство и жил за счёт Джеймса, а из недвижимости у него был только небольшой коттедж дяди Альфарда, превратившийся в бомжатник еще до Азкабана. Сейчас Сириус сидел дома у камина, вопреки обыкновению трезвый, и дожидался от друга радостного известия о возвращении родового наследства Блэков.

Он немедленно прибыл к Поттерам, едва Джеймс позвал его через камин.

– Что случилось, Сохатый? – спросил он вполголоса, увидев зарёванную Лили. – Вы что, опять разлаялись из-за какой-то чепухи?

– Не чепуха, Бродяга, – так же тихо ответил Джеймс. – Мы остались без денег, а ты без наследства. Это не чепуха.

– Ты это серьёзно?

– Куда уж серьёзнее… Мы только что от гоблинов.

– Вы что там шепчетесь? – заметила их Лили. – Сириус, иди сюда, ты мне нужен.

– Бегу, Лили, уже бегу. – Он подошёл к Лили, восседавшей на диване с видом королевы в изгнании.

– Сириус, мы с Джеймсом сделали всё, что от нас зависит. Теперь твоя очередь пошевелиться и вернуть своё наследство.

– А что я могу сделать? – невинно спросил Сириус, еще не осознавший размер неприятности.

– Как ты помнишь, сначала твоя смерть прошла, как запланировано. Подставной Гарри по твоему завещанию унаследовал имущество Блэков, чтобы оно не досталось Беллатрикс. Но теперь, когда с него сняли облик моего сыночки, в банке произошла путаница и твоё наследство было отдано кому-то из твоей родни. Давай разбирайся с этим, а то нам жить не на что.

– Хм-м… – Сириус задумался. – Белла погибла, значит, наследство отошло Нарциссе. Но я не могу с этим разбираться, я же официально мёртв. Пусть сначала меня Дамблдор оправдает, и тогда я поговорю с ней. Цисси не станет упираться, у неё муж и сын в Азкабане, а сама она сейчас никто. Если припугнуть её и пообещать выпустить мужа и сына, она всё вернёт.

– Тогда с этим лучше справится сам Дамблдор. – Лили резонно рассудила, что когда дело доходит до запугиваний и обещаний, Сириус по сравнению с Дамблдором никто.

– Верно! – Джеймс и Сириус радостно переглянулись. – Лили, ты у нас умница!

– Я всегда вам говорила – что бы вы без меня делали? – самодовольно ответила польщённая миссис Поттер.

Дамблдор был безрадостен. Стоило на годок умереть, как с ним, победителем Гриндевальда, совсем перестали считаться. Британское пугало, убитое школьником, отправилось на тот свет, не принеся Дамблдору никакой славы. После торжественного воскрешения великого лидера Света газеты пошумели дня три и успокоились. На первых полосах стали появляться другие новости, уже о том, кто куда назначен и кто теперь какая шишка в Министерстве, а Дамблдор не был назначен никуда. У него не брали интервью, он не открещивался с отеческой улыбкой от министерского кресла и не говорил, что быть директором Хогвартса, а по совместительству главой Визенгамота и председателем Всемирного Совета Волшебников ему вполне достаточно. Но кто его об этом спрашивал, как в былые времена, когда он предал своего друга и любовника Геллерта? Теперь никто из министерских не хотел к нему прислушиваться, кроме Артура Уизли, но Артур не в счёт.

Если бы под рукой был Мальчик-Который-Выжил, с его невинным взглядом и простодушной улыбкой… Скромный мальчик выдвинул бы Дамблдора перед собой и заявил бы на весь мир – смотрите, вот он, истинный победитель, а я просто следовал советам и поучениям моего мудрого наставника. Тогда сенсация была бы аппетитнее и писаки ухватились бы за неё. Дамблдор поднялся бы на вершину общественной популярности, и Бруствер не посмел бы выставить его из кабинета, как жалкого просителя.