Другой

В это время скульптор произвёл своё колдовство. С каменной глыбы осыпалось лишнее, и перед публикой предстал юный Гарри Поттер, выполненный в граните – в развевающейся робе, палочка наизготовку, волосы торчком, очки-велосипеды на месте, лицо вдохновенное. Толпа взорвалась аплодисментами, все глаза устремились на статую, включая представителей власти и героев битвы за Хогвартс, стоящих на возвышении около неё. Никто не замечал, что происходит за спинами зрителей – и тут Лестрейндж неуловимо-быстрым движением вынул палочку и метнул невербальное заклинание в освободившееся на мгновение пространство между головами аплодирующих людей.

Арктур подивился точности выбора момента и скорости летящего чёрно-фиолетового сгустка. Зрители не были целью террориста-одиночки, он хотел поразить кого-нибудь из стоящих на возвышении у памятника и это ему удалось. Сгусток угодил в поясницу Джеймсу Поттеру, тот упал, а старик развернулся и пустился наутёк, пряча на ходу свою палочку. Арктур, оказавшийся почти на пути беглеца, быстро заступил ему дорогу – и когда они столкнулись, сделал жест Кикимеру.

Домовик аппарировал их в Косой переулок, где они рухнули друг на друга. Арктур, с его реакцией квиддичного ловца, опомнился первым.

– Я не враг, – быстро сказал он, вскакивая на ноги. – Бежим!

Рабастан, тоже не щёлкавший клювом, правильно оценил ситуацию и помчался вслед за ним. Где-то с квартал они бежали задворками, затем Арктур протянул Лестрейнджу руку и тот мгновенно её принял.

– Винки! – и новая аппарация подхватила их, протянула сквозь пространство и выкинула в холле родового дома Блэков. Там Арктур, до сих пор действовавший по наитию, настороженно уставился на беглеца, а тот на него.

– Ты откуда такой взялся? – в голосе Лестрейнджа прозвучала смесь подозрения и удивления.

– Шёл мимо, узнал в лицо,– ответил Арктур, следя за каждым его движением. – Вы сейчас популярны, ваши портреты висят на каждом углу. Решил помочь – почему бы и нет?

– А почему да?

– Враг моего врага – мой друг.

– Вот как… – Лестрейндж если и расслабился, то только слегка. – Кто там были твои враги?

– Дамблдор и его подручные. Почему вы целили не в него?

– Траектория не позволяла. Пришлось поразить того, кого получилось.

– Я не знаю этого заклинания. Вы убили Поттера?

– Это наше фамильное проклятие. Не убил, а частично парализовал. Мне сейчас невыгодно убивать, у меня другая цель.

– Могу я узнать, какая?

Лестрейндж недоверчиво хмыкнул.

– Я, наверное, и сам сбежал бы оттуда, но могло не обойтись без жертв. Ладно, будем считать, что ты мне помог. Это очень неприятное расслабляющее проклятие, от которого в теле не держится всё, что должно держаться, и не стоит всё, что должно стоять. Кроме меня, его никто не снимет, поэтому я собираюсь поразить им несколько важных шишек в нынешнем правительстве и добиться, чтобы они пошли на переговоры со мной.

– Думаете, они пойдут на это?

– Хуже всё равно не будет, – чуть помешкав, он с горечью добавил: – Я покинул бы Британию, но не могу оставить их там, где они сейчас. Антонин, Джош, Август… какие люди, не чета этим отбросам – и, знаешь, парень, Азкабана еще никто на этом свете не заслужил. Мы там выжили только потому, что помнили – поправимо всё, кроме смерти. Я должен добиться, чтобы их выпустили, и мы вместе свалим из этого поганого места, где правят невежды. Пообещаю властям, что не вернёмся в Британию – может, они на это пойдут, да и что нам тут делать, если нас почти не осталось…

– Сейчас в Азкабане нет дементоров, – напомнил Арктур.

– Это ненадолго. Власти обязательно что-нибудь туда запустят, если не дементоров, то другую дрянь. А мы своё уже отсидели на век вперёд, и если нам повезло не погибнуть вместе с Риддлом, не хочется терять оставшиеся годы так бездарно.

– Джош – это Джошуа Трэверс?

– Да.

– Он мой приёмный отец.

На этот раз Лестрейндж удивился по-настоящему.

– Так ты тот самый мальчик, сын Эдны? Джош говорил, что ты пропал при налёте авроров на его дом, когда они убили Эдну.

– Меня похитили, я долго не знал, кто я такой. – Арктур не стал вдаваться в подробности, а Рабастан не стал их выспрашивать.

– Может, это и к лучшему, – рассудил он. – Наших детей убивали, а ты выжил. У Руди с Беллой было двое детей, младшей был год, старшему три.

Арктур этого не знал. Дамблдор никогда не говорил, что у Лестрейнджей были дети, но никогда не говорил и обратного, а сам он этим не интересовался. Он печально хмыкнул про себя – и здесь он оказался Мальчиком-Который-Выжил. Видно, такая уж у него судьба – выживать. Лестрейндж тем временем огляделся вокруг.

– Этот дом я знаю, мы у Блэков. Ты здесь на каком положении?

– Хозяин.

Рабастан выразительно поднял бровь.

– Значит, в тебе течёт кровь Блэков. Догадываюсь, кто у них тут был повесой.

– Я не хочу ничего о нём слышать. Мой отец – Джошуа Трэверс, и если вы хотите выручить его из Азкабана, можете рассчитывать на меня.

– Мал ты еще в эти дела лезть. Это может плохо для тебя кончиться, и Джош мне спасибо не скажет. Лучше уж я сам как-нибудь.