Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика

В своем монологе Райкин выступал от лица правильного директора – не эксплуататора. Однако все дело было в том, что к 1983 году таковых директоров было меньшинство, а большую часть составляли эксплуататоры – союзники новой монополистической буржуазии. И Юрий Андропов был их ставленником, поскольку по своим политическим воззрениям был либералом-западником и, значит, мог помочь «красной буржуазии» начать процесс легитимизации их капиталов на Западе.

Что касается Райкина, то он, сам того не желая и не подозревая, тоже давно превратился в союзника «красной буржуазии». Только однажды он стал по-настоящему опасен ей – в 1970 году, когда позволил себе ударить по ней с помощью ленинских цитат. Это был опасный прецедент, поскольку номенклатура давно уже перестала жить по ленинским заветам, хотя тщательно это маскировала. А инициатива Райкина могла эту маскировку сорвать. Этого ему не простили и отправили в ссылку, в Петрозаводск. Но очень быстро все вернулось на круги своя, поскольку артист сделал соответствующие выводы и больше условий игры не нарушал. За это он был возвращен в Ленинград и начался еще более активный пиар его как Главного Художника советской сатиры, а также на него пролился поистине «золотой» наградной дождь. Райкин остался в номенклатуре: при своей высокой должности руководителя и главного режиссера Театра миниатюр, приличной зарплате почти под тысячу рублей, при всех привилегиях, которые позволяли ему лечиться в «кремлевке», отдыхать в правительственных санаториях, отовариваться в спецраспределителях и т. д. Чем не «красный директор»? Как напишет чуть позже Е. Уварова:

«Я боролся, боролся и до чего доборолся! – сказал мне как-то Аркадий Исаакович с грустной улыбкой. – Смешно! Вот получил удостоверение за номером первым: «Дано А. И. Райкину в том, что он работает в театре под руководством Райкина». А может быть, и впрямь его искусство способно только смешить? И он сам не более чем развлекающий публику шут?

Сильному человеку невозможность что-либо изменить грозит ощущением трагизма, распадом личности. Личность Райкина, по счастью, не поддавалась распаду, но печать трагизма легла как на его последние работы, так и на все его мироощущение. Чтобы оставаться самим собой, приходилось платить. Он платил и за ценой никогда не стоял…»

Тем временем в июне 1983 года в Ленинграде сменился хозяин: вместо Григория Романова, которого назначили курировать оборонную промышленность по линии ЦК КПСС (назначили секретарем ЦК) и перевели в Москву, 1-м секретарем обкома стал Лев Зайков. Скажем прямо, совсем не чета Романову. Как выскажется по этому поводу бывшая работница Ленинградского обкома Юлия Демченко:

«Пришел Зайков, так его и сравнивать с Романовым невозможно. Григорий Васильевич – лидер, хозяин, по Смольному шел, все вокруг замирало, а Лев Николаевич мне почему-то гоголевского городничего напоминал. Как увижу, сразу вспоминаю – Сквозник-Дмухановский, просто смех разбирает…»

Зато либеральная интеллигенция вздохнула при Зайкове полной грудью – она ведь Романова буквально ненавидела за его принципиальность и жесткость. Да и за его откровенную русопятость тоже. То ли дело Зайков, который слыл либералом, выходцем из «красных директоров»: с 1961 года он работал директором завода, потом – генеральным директором производственно-технического объединения (в этой должности он был удостоен звания Героя Социалистического Труда), а с 1974 года занял должность гендиректора НПО «Ленинец». С последней должности он в 1976 году пересел в кресло председателя Ленгорисполкома. Судя по всему, его назначение хозяином Ленинграда было своеобразным подарком Андропова ленинградским либералам.