Другой близнец (СИ)

Мия от неожиданного вопроса аж выронила из рук тюбик. Хорошо хоть рот не открыла. Бессовестность этого вопроса возмутила её. Краска прилила к лицу, окрашивая щеки в багровый цвет, но её язык словно к нёбу присох — она не могла вымолвить и слова, чувствуя, как возмущение смешивается с неловкостью, поглощая его. Она смогла только отрицательно покачать головой. Мия опустила глаза и принялась лихорадочно поправлять свою косметику на туалетном столике. Её трясло от стыда.

— Я хочу, чтобы ты была осторожна, — продолжал Рик, спустя пару секунд после её ответа, но уже мягче. — Парни в твоем возрасте только о сексе и думают.

Тут она не выдержала и съязвила, обращая вновь на него свой взор:

— Прям как ты?

Лицо Рика потемнело, и Мие стало не по себе. По спине прошелся неприятный холодок, но её это не остановило:

— Немного лицемерно с твоей стороны, говорить такое, когда я тебя помню приводящим в этот дом новую девушку каждый месяц. А теперь ты говоришь мне быть осторожнее?

— Я хотел сказать, — его тон был резким, — что, если ты не хочешь пока начинать заниматься сексом, то тебе стоит быть осторожной в окружении парней. Они могут пойти на всё, чтобы затащить тебя в койку.

— А, кто сказал, что я не хочу?

Глаза Рика вспыхнули на миг и так же резко потухли. И тут Мия наконец-то разобрала его выражение лица. Это была… ревность?

— Что, будешь отговаривать меня? — с вызовом спросила, повернувшись. — Хочешь поиграть в заботливого старшего брата?

— Нет, — ответил он ледяным тоном. — Ты мне не сестра.

От его слов и тона, которым они были произнесены, Мия почувствовала укол в сердце.

— Я не имею права указывать тебе, что и как делать. Никто не имеет права указывать тебе. Только предохраняйся. Я не хочу, чтобы мои родители помогали растить ублюдка от неродной дочери, — последние слова он выплюнул.

Мия вскочила с места:

— Какой же ты урод, Рик! — прошипела она, не замечая текущих по щекам слез. — Ты всегда презирал меня! Ты никогда не давал мне забыть, что я тут чужая! Из-за тебя я боялась, что Эйлин и Боб откажутся от меня при малейшем проступке! За что ты так ненавидишь меня? Что я тебе такого сделала?!

Она не обратила внимания, что повысила голос, и её скорее всего было слышно на первом этаже, где находились приемные родители.

Рик опустил глаза, но остался всё так же стоять, облокотившись о косяк закрытой двери.

— Ты за этим сюда приехал?! — продолжала зареванная Мия. — Чтобы испортить мой день рождения?!

Молчание.

— Отвечай мне, ты, козел! — Мия в несколько быстрых шагов сократила расстояние между ними и принялась колотить его по груди и плечам. — Что я тебе такого сделала, что ты ненавидишь меня?!

Послышался стук в дверь и тревожный голос Боба:

— Мия?

Но Мия не обратила внимания, а продолжила выплескивать на Рика свои гнев и обиду.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появились испуганные ни на шутку Боб и Эйлин. Увернувшись от очередного удара, Рик проскользнул между шокированными родителями и скрылся. Лицо Боба побагровело от злостм, и он последовал за сыном, что-то гневно ему крича вслед, когда Эйлин с выражением крайней тревоги попыталась обнять её, но Мия крикнула на неё не своим голосом:

— Нет! Оставьте меня!

Обычно довольно властная женщина, Эйлин была настолько шокирована ситуацией и поведением приемной дочери, что тут же подчинилась, сделав шаг назад за порог комнаты. Всё еще не контролируя себя, Мия с треском захлопнула дверь и заперла её изнутри, а затем упала на свою постель и заревела в подушку.

Ничего не изменилось в его отношении к ней, всё те же неприязнь и ненависть. Он доказал это. Это она такая идиотка навыдумывала себе всякого, потому что он когда-то пришел ей на помощь в самый унизительный момент её жизни. Да, как можно быть такой дурой?

Мия ревела в подушку, чувствуя, как острое разочарование растекается в груди жгучим ядом. Хотелось сбежать отсюда и больше никогда не возвращаться в этот дом, зная, что человек которого ты любишь, презирает тебя. Всегда презирал. Мию съедали стыд и ненависть к себе от её чувств к Рику.

Эйлин и Боб постучали в дверь спустя некоторое время, но Мия потребовала оставить её в покое. Меньше всего ей хотелось утешений от приемных родителей, которые хоть и любили её, всё равно были чужими людьми. Тогда, впервые за долгое время, Мия вспомнила маму и то, как ей на самом деле её не хватает. Будь мама жива, этого бы не произошло. И почему мы вспоминаем близких только тогда, когда нам эгоистично их не хватает? В тот момент Мия, как никогда, чувствовала свое одиночество.