Другой дом (СИ)

В ванной я первым делом посмотрела на себя в зеркало. Говорят, девушка, становясь женщиной, меняется. Не внешне, нет, изменения идут словно изнутри. Ну там, взгляд становится другим, или еще что. Не знаю, может, я невнимательно смотрела, но в своем облике я никаких перемен не заметила. Это была всё та же Кристина – с теми же карими глазами, чуть вздернутым носом, россыпью веснушек, привычной насмешливой улыбкой и парой сотен африканских кос. Изменилось, может, только мое тело – низ живота чуть потягивало, и при ходьбе мышцы ныли, непривычные, видимо, к той нагрузке, которую я им задала минувшей ночью. Улыбнувшись очередному воспоминанию, я закончила пялиться на себя в зеркало и залезла в душ.

Приведя себя в порядок и стараясь вести себя максимально тихо, я проследовала на кухню. Бросила короткий взгляд на часы – до учебы еще было полтора часа. На столе стояли полные чашки уже давно остывшего чая, на спинке стула небрежно лежала футболка Майка, чуть в стороне бесформенной кучей валялась его толстовка. Взяв ее в руки, я поморщилась – всё еще влажная. Пришлось нести вещь в ванную и аккуратно повесить на сушилку.

А после я, наконец, смогла заняться завтраком. В это утро мне захотелось приготовить что-то, напоминающее о Родине, о доме, о родителях. Мама любила баловать нас с отцом драниками на завтрак – со сметаной, или с красной рыбой, если мы хорошо вели себя всю неделю. Огромное блюдо, полное картофельных оладьев, заставляло мой желудок сжиматься, а рот против воли наполнялся слюной. И мне почему-то захотелось хотя бы попытаться вызвать у своего неожиданного гостя подобные эмоции.

Поэтому, достав всё необходимое, я принялась за дело. Настроение было, как ни странно, отличным – дождь закончился, тучи давно рассосались, освободив небосвод для солнца – того самого, что вздумало меня разбудить настолько рано. А еще почему-то хотелось улыбаться. И петь. Что-то ненавязчивое, поднимающее настроение. Против воли в памяти всплыли строчки, как нельзя лучше подходящие к атмосфере и обстановке.

- «Доброе утро, мои родные люди,

Доброе утро – всем тем, кого вы любите.

Доброе утро, и день пусть добрым будет,

Дыши свободно и проживи в любви этот день»*

Я негромко напевала строчки на родном языке, пока чистила и натирала картофель, добавляла в эту массу яйцо и муку, присыпала всё приправами и тщательно вымешивала. Всегда замешивала тесто только голыми руками, никаких ложек или лопаток – лишь мои конечности, которые куда лучше металла или дерева чувствуют, как лучше смешать ингредиенты.

- «В темноте можно видеть что хотел,

Что невидимо при свете и не встретится нигде,

В темноте можно падать и лететь,

Не боясь прикосновения обнажённых душ и тел.

Но когда поднимается солнце

Над внезапно притихнувшим миром,

Когда смысла в молчании нет,

Наступает рассвет»

- Доброе утро.

Негромкий, чуть хриплый голос прервал мою неторопливые, отточенные до автоматизма действия. Чуть вздрогнув – не от испуга, а, скорее, от неожиданности – я обернулась. На пороге, прислонившись плечом к косяку, стоял и сонно щурился Майк. Чуть помятые джинсы сидели до безобразия низко на его бедрах, и, окинув его внимательным взглядом снизу вверх, я чуть покраснела – парень смотрел на меня внимательно, и на его лице расцветала довольная улыбка. Он явно заметил, насколько откровенно я его рассматривала.

Чуть покраснев, я всё же нашла в себе силы сглотнуть образовавшийся в горле ком – или это просто слюна образовалась в огромном количестве при виде настолько великолепного тела – и, чуть улыбнувшись, кивнула:

- Доброе утро.

- Что ты пела? – сделав шаг и переступив порог кухни, спросил Майк.

- Да так, просто привязалась старая русская песня, - махнула я рукой, - А ты…хм…будешь завтракать? – спросила я чуть смущенно.

Чуть подумав, парень кивнул, почесывая затылок:

- Да. Я чертовски голоден. Что ты готовишь?

Подойдя чуть ближе, Кинг заглянул мне за плечо и чуть нахмурился, пытаясь, по всей видимости, понять, что я там намешала в миске. Мое плечо чуть обожгло его дыханием, и в том месте, где кожа почувствовала даже намек на столь близкое присутствие парня, пробежали мурашки, оставляя после себя «гусиную кожу».

- Эм…это русское блюдо, - кашлянув, пояснила я, - Драники, или картофельные блины.

- Хашбраун? – уточнил Майк.

- Фу, нет, - скривившись, покачала я головой и чуть подвинулась к раковине, чтобы вымыть руки, - Пробовала я эту жалкую пародию. Там даже муки и яиц нет – просто натертый картофель обжаривают в масле.

- Всё дело в хрусте, - со знанием дела отметил парень, - Картофель должен хрустеть.

Я покачала головой, безуспешно пытаясь скрыть немного робкую, но искреннюю улыбку: