Другой город

Близился вечер, когда восхожденье его завершилось.
Вход преграждали в пещеру врата золотые, искусной работы,
Блеском ярчайшим в лучах заходящего солнца сияли —
Солнца, что в древнюю темень далеких лесов уходило.
Цветом тот блеск был Даргузовой крови подобен,
Бога Даргуза, который растерзан был некогда тигром свирепым.
Громко рыдала подруга Даргуза в тени на террасе,
Скорбную весть получив, разрывала одежды, волос не щадила,
Не понимая, что смертный в Бессмертного так превратился, —
Тигра клыки его жизни лишили, но сделали Богом.
Что до пещеры, то пар восходил из лесов у подножья
И у вершины клубился, но крыша златая блестела
Храма далекого, скрытого чащей от взгляда людского.
Девушки там, говорят, с божествами лесными играли.
Дальше в долине, коль взгляд отведешь от пещеры,
Реку увидишь, текущую меж девятью островами,
Демоны там обитают, ужасные видом и сутью,
А под седлом у них ходят жуки небывалых размеров,
Выше людей они в несколько раз и способность имеют
Петь непристойные песни, коль демон на них взгромоздится…

– Достаточно, Феликс, – прервал птичник своего питомца. – Этот пассаж, по мнению экзегетов, содержит описание пражской котловины во времена, когда сюда пришел основатель города, главный герой эпоса. Он был сыном короля и седьмым воплощением Даргуза. На свадьбе своих двенадцати сестер с королем-соседом он по рассеянности сломал ложечку, а король счел это бестактным намеком на случай, происшедший с одним из его предков: тот целый день воевал на солнцепеке со злобным растением и пропустил момент, когда на каменной стене его дворца муравьи сложились во фразу, в которой говорилось о сне на храмовой лестнице, раскаленной о г солнца, и о монотонном шуме фонтанов на широких пустых площадях. Король обиделся и в отместку стал потешаться над тем, что в стране нашего героя главным авторитетом в вопросах религии являются зеленые ящеры (что было и правдой и неправдой, но это сейчас к делу не относится). Подвыпивший герой схватил тяжелый золотой кубок с чеканкой, изображающей битву галер на озере, и размозжил королю голову. Когда потом он спросил у оракула, как очиститься от греха убийства, то получил ответ, что ему надлежит немедленно покинуть королевство и основать город в густой чаще леса, там, где он встретит туземцев, говорящих на незнакомом языке и поклоняющихся скульптуре крылатого пса, стоящей на поляне. Но не могу же я пересказывать вам содержание всего эпоса.

– Очевидно, разводить птиц-декламаторов – прекрасное занятие, – сказал я. Мне хотелось польстить птичнику, чтобы узнать от него еще что-нибудь о другом городе, раз уж я не преуспел в этом в лавке продавца-пантеиста. – Наверняка вы очень любите вашу древнюю поэзию.

– Вовсе нет, с чего вы взяли? Я лично считаю, что весь эпос – это не слишком удачная подделка прошлого века.

– Тогда непонятно, почему вы выбрали это занятие.