Другой край мира (СИ)

Сола растерянно поглядела на маму и вздохнула, прикрыв глаза. Потом шагнула к Аяне и обняла её.

– Милая моя... Хорошая моя.

Аяна наконец разрыдалась. Она горько плакала в плечо Солы, чувствуя, как слёзы немного смывают чёрную пелену с души.

– Моя хорошая... Садись, – потянула её за руку Сола. – Подождём вместе, пока они не начнут ёрзать, и разбудим. Следи внимательно за его глазами.

Они сидели и ждали, так долго, что спина Аяны затекла. Сола гладила её по голове и держала за руку, и от этого хотелось плакать ещё больше. Мама ходила туда-сюда по комнате и заламывала руки.

– Идите с Аретом к Або, – сказала наконец Сола. – Проследи, чтобы мой братец не пришёл сюда и не начал тоже мелькать тут перед глазами. Успокойся, Лали. Они скоро проснутся. Иди, выпей кошачьей травы.

Тамир зашевелился. Сола гладила его по щекам и ушам, разгоняя кровь, и мяла его ладони. Он вяло сел на постели.

– Что ты пил? – спросила Сола. – Тамир, что ты пил?

– Верделл сказал, что у Воло есть хмельное, – сказал Тамир, покачиваясь. – Мы подождали, пока он выйдет вчера. Хлебнули из его бутылки. Там, в комнате была...

– Полудурок! – свирепо крикнула Сола, явно сдерживаясь, чтобы не дать ему крепкий подзатыльник. – Я намешала вчера им снотворное! Воло сказал, что их порошки закончились. Я намешала им погуще, с той горючкой, самой чистой, которую мы перегоняем у Нети. Чтобы хранилось лет пять и точно хватило на дорогу, даже если их всех в клочья перегрызёт стая морских котов! Как же хочется тебя стукнуть! Что теперь делать с этим?! – махнула она на Верделла. – Как вы вообще...

– Стукни Верделла. Это он сказал, что у Воло есть бутылка, – простонал Тамир. – Меня сейчас вырвет.

Сола подставила ему ведро, стоявшее рядом, и поморщилась от вони.

– Аяна, принеси ещё ведро. Я тут больше не нужна. Посиди с ними. Верделл скоро тоже проснётся. Потом подумаем, что делать с этим балбесом. Я пойду поем.

Она встала, посмотрела на ведро и сморщила нос.

– Или, пожалуй, просто выпью лойо.

– Лойо, – простонал Верделл. – Не бросай меня, Лойка.

Аяна стала гладить его по ушам и ладоням, а Сола кивнула и вышла, раздувая щёки и возмущённо качая головой.

– Лойка, подожди меня, – сказал Верделл и открыл глаза.

Он увидел Аяну и поморгал.

– Мне снилось, что Лойка пытается тащить меня. Она кричала «проснись», а потом трясла меня. Ой. Кирья, ведро. Ведро.

Аяна отвернулась, сморщившись. Верделл вытер рот рукавом.

– Как хорошо, что ты поехала с нами, – сказал он, отдышавшись. – Мне бы, кроме тебя, тут никто не помог. Тут у всех свои дела, знаешь. Ну, ты увидишь, нам ещё долго добираться.

– Верделл, мы не на корабле, – сказала Аяна тихо.

– Почему тогда так качает... Ох... Ведро...

– Ты проспал, – сказала Аяна негромко, но так, что Верделл резко сел, покачиваясь. – А я опоздала. Нас бросили в долине.

Верделл сидел и бил себя по щекам, пытаясь остановить взгляд на её лице.

– Они не могли уйти без меня, – сказал он наконец. – Нас пересчитывают каждый раз перед отплытием. Чёрт, как мутит...

– Но они ушли, Верделл, – горько сказала Аяна, и дыра в её груди заболела ещё сильнее.

Верделл непонимающе смотрел на неё.

– Они не могли уйти, если их было меньше, – сказал он жалобно. – Кирья, как же я теперь увижу маму?

Аяна встала. Её лицо покалывало от тревоги.

– Верделл, что тебе снилось? Вспоминай!

– Мне снилось... Зачем тебе это? Мама говорит, что нет ничего глупее, чем пересказывать сны.

– Быстро! – рявкнула Аяна.

– Лютая кирья... Лойка была там, она смеялась, потом трясла меня. Она говорила «Верделл, пора, пора, скоро начнёт рассветать». Потом... Что же ещё? А! «Я же не могу уйти без тебя». И потом «Верделл, прости, но иначе меня узнают». А потом ушла и бросила меня. А потом ты меня разбудила.

Аяна взметнулась на ноги и бросилась по лестнице с колотящимся сердцем.

– Мама! Мама!

Она вбежала к очагу, как вихрь тревожных осенних листьев, закинутый в дверь холодным ветром.

– Мама. Ищите Лойку. По словам Верделла выходит, что она могла вместо него сесть на корабль.

Арет вскочил.

– Я соберу. Ждите.

Он выбежал от очага, большими прыжками удаляясь из двора. Раздался очень громкий, переливчатый свист, и сразу ещё один, издалека. Залаяли собаки, и Рафу поднял голову и гавкнул.

– Я к Верделлу, – сказала Аяна, глядя на маму, ошеломлённо сидевшую за столом с глазами, полными ужаса. – попробую узнать хоть что-то.

Она взяла кувшин с водой и поднялась наверх, в летнюю спальню близнецов.

– На, попей воды. Верделл, расскажи, что вчера было.

– Прямо всё?

– Да.

– Я проснулся по нужде. Пошёл...

– Остановись! Не это. Что ты видел, о чем говорил с Лойкой.

– Она пару дней была сама не своя, всё говорила, что теперь протухнет тут. Я пытался её развеселить, но не выходило. Вчера она пришла на «Фидиндо», её хотели выгнать, но я сказал, что это моя подруга. Она попросила показать, что там как устроено. Ей давно было интересно.

– И ты показал?

– Ну конечно.

Аяна вздохнула.

– Так, и дальше что?