Другой мир. Пленница Аида

– Зачем помогать? – всё-таки нарушает своё молчание. – Насколько я знаю, женщинам дана природой возможность рожать. Или врачи выполняют роль повитухи?

– Можно сказать и так… Ну и ещё следят за тем, чтобы с ребёнком и его мамой всё было в порядке. Роды ведь разными бывают. Но вообще по этой части я тоже не профи. У меня нет детей, – замолкаю, прислушиваясь к его сердцебиению. Оказывается, оно у него есть.

– Я знаю. Когда я взял тебя впервые, у тебя шла кровь. Ты не была с мужчиной до меня, – говорит об этом так просто, словно речь не о моей девственности, а о чем-то не особо важном. Жестокий варвар.

Я мотаю головой, встряхиваю свои мысли, путаю их, чтобы не возвращаться к тому, что уже не изменить.

– А у тебя никогда не было детей?

Он долго молчит. Начинает говорить спустя полчаса, когда я уже не надеюсь услышать ответ.

– Моё семя не для каждой женщины. Я пока не встретил такую. Чтобы понести от меня, она должна быть сильной. Как я. Таких нет ни в одном мире.

Что ж, мне не жаль, что Аид не может размножаться. Честно. Нет, если отбросить всё то, за что я его ненавижу, и мыслить чисто по-человечески, то да, это прискорбно. Но я не могу вычеркнуть всё дерьмо, что он со мной сотворил. Тогда я просто не знала бы, кто такой Аид, и продолжала бы считать его отрицательным героем страшных сказок. Но я знаю, и это всё меняет.

– Когда я увижу Аталу и Кемию? – начинаю осторожно, заодно меняю тему, которая ему явно неприятна. Пользуясь тем, что его рука больше не скользит по моей спине, отодвигаюсь.

– Ты про нага и фею?

– Да. Это я заставила их пойти со мной. Они ни в чём не виноваты.

– Они виноваты, – мой побег не остался незамеченным, и Аид притянул обратно, сильно сдавил талию. – Пользоваться чарами позволено только мне. Они нарушили закон. Ты же знаешь, что такое закон? Вы, люди, любите придумывать законы и не подчиняться им.

– Отпусти их. Они больше не будут пользоваться магией. Обещаю, – нахожу в себе силы посмотреть в его глаза и удивляюсь, когда обнаруживаю, что они до сих пор не потеряли свой цвет.

– Нет, Исет. Они знали, на что идут, когда применяли чары. Они будут казнены.

Внутри всё холодеет от ужаса, и я вскакиваю как ошпаренная.

– Что?! Ты что?! Ты не можешь их убить! Ты же… Ты же был нормальным сейчас! Целый час мы разговаривали и…

– И что? Ты решила, что я стал твоим ручным псом?

– Нет, но я надеялась…

– Оставь свои глупые надежды, Исет. Я не человек, никогда им не был и никогда не буду, – перехватывает меня за руку, больно стискивает своими пальцами. – А сейчас замолчи и наклонись. Я хочу, чтобы ты взяла у меня в рот. Вы, человеческие женщины, хорошо это делаете.

Я вырываюсь. При этом чуть не ломаю себе руку, но вскакиваю на пол и отхожу от кровати на несколько шагов.

– Что ж… Ладно. Тогда и я не буду относиться к тебе, как к человеку. Ты больше не услышишь от меня о любви! Я не буду говорить с тобой вообще!

– Будешь, – он не предпринимает попыток подняться или схватить меня. Лежит всё в той же позе, раскинув на постели свои варварские конечности и подложив руки под голову.

– Нет!

– Да.

– Ты не заставишь меня. Убить ты меня не можешь. По крайней мере, пока. Я тебе нужна.

– Я велю отстегать тебя кнутом, – уголок его губ еле заметно ползёт кверху. Ему что, этот спор доставляет удовольствие?

– Это всё, что ты можешь, да? Держать своих рабов в вечном страхе? Ты так боишься того, что они отвергнут тебя, как это сделали люди? – я сейчас нарываюсь, знаю. Однако желание ударить его побольнее на данный момент сильнее, чем инстинкт самосохранения.

– Пожалуй, я лишу тебя языка, Исет.

Весь уют и покой, которые я испытывала впервые за всё время нахождения в Чистилище, испарились. Мне снова стало холодно, и вернулась боль. Обняв себя руками, отвернулась от него.

– Делай, что хочешь. Но я больше не открою рот, пока ты не освободишь моих друзей.

– Они рабы, Исет. Не друзья. Если бы я велел им прислуживать Мориа, они стали бы твоими врагами.

Меня передёргивает от холода, тело покрывается гусиной кожей.

– Ты ничего не знаешь ни о любви, ни о дружбе. В тебе нет сочувствия. Люди изгнали тебя и, возможно, предали. Но ты ничем не отличаешься от них. Такой же жестокий и злой.

– Иди к себе, Исет. Стражник тебя проводит и останется у твоей двери, – он на удивление спокоен, но мне почему-то не легче. Лучше бы он полыхал от ярости, но отпустил Аталу с Кемией. А малышка Рун? Что с ней? Мориа и её погубила?

Я должна что-то сделать. Должна помочь им! И кажется, появилась возможность.

Хватаю простыню с пола, кутаюсь в неё. Задеваю кожу спины, но ожидаемой боли нет. Осторожно трогаю плечо – ничего. Мои раны полностью исчезли, не осталось даже следа.

***

 Дворец погрузился в тишину, и я осторожно приоткрыла дверь. В вещах Аталы нашла штаны, которые носят воины и что-то вроде рубашки. Не особо красиво, зато очень практично. Едва ли я смогла бы передвигаться быстро и бесшумно в длинном платье.

Охранник стоял за дверью, но меня, кажется, не заметил. Прошмыгнуть мимо него будет сложно. Если только отвлечь. Но как?