Другой мир. Пленница Аида

А помощь ему, ох, как нужна. Его аж ломает всего, так хочется снова их отведать. Чувств наших. Пропустить их по венам, ощутить себя человеком. Ему хочется узнать о моём мире как можно больше. Это желание растёт с каждой минутой и превращается в навязчивое состояние. С некоторых пор я чувствую его, читаю, как открытую книгу. Аид очерствел за те столетия, что провёл в Чистилище, его сердце в камень обратилось. Но его душа по-прежнему жива. Она всё так же хочет любви, чувств, эмоций. За неё я и должна цепляться.

– Аид, – беру его за руку, согреваю прохладную кожу своим теплом. Ощущаю его напряжение на физическом уровне. – Ты ведь был хорошим человеком. Я знаю. Уверена в этом. Оттого и больно тебе. Ты их любил, а они предали. Я знаю, люди на это способны. Меня тоже много раз предавали. А ведь я ничем не отличалась от них. Так что не бери на свой счёт. Просто, они такие, – горько усмехаюсь, потому что сейчас говорю вполне искренне.

Аид склоняет голову набок, отпускает. Приваливается к стене, явно приготовившись слушать.

– Кто тебя предал?

Радуясь, что всё идёт по плану, преодолеваю разделяющий нас шаг и прижимаюсь к нему, крепко обнимаю. Моя щека на его груди, слышу стук сердца.

– Да все. Тебя только те, кого ты знал, а меня даже те, кого я никогда не видела.

– Как это? – он не обнимает в ответ, да и это было бы странно. Не похоже на него. Но я продолжаю липнуть к нему. Не хочу прерывать контакт.

– Ещё до моего рождения нас бросил отец. Мама сказала ему, что беременна, а он… Он ничего ей не ответил и в ту же ночь бесследно исчез. Сбежал как последний трус, оставив нас одних. Чтобы прокормить меня, мать стала шлюхой. Она меня любила, хоть и говорила, что я напоминаю ей отца. Иногда я видела в её глазах ненависть и боль, но мать всё равно заботилась обо мне. Как могла, так и заботилась. Иногда за мной присматривали её подруги… Когда она закрывалась в комнате с очередным клиентом. А потом и мать меня предала. Однажды она привела ко мне старого дядьку и сказала, что я должна учиться зарабатывать… И я сбежала от неё. Потом, конечно, меня тоже предавали и обижали. Иногда не выплачивали деньги, которые я зарабатывала честным трудом, иногда обворовывали… У меня не было друзей, и я перестала доверять людям. Но самую сильную боль мне причинили не чужие, а свои… Те, кто должен был быть моей семьёй. Так что, я знаю о предательстве не меньше твоего.

Он отстранился, оставляя после себя лишь призрачное тепло. Обошёл комнату и остановился у излюбленного окна. Снова уставился вдаль. И так каждый раз, когда о чем-то размышляет.

– Алексей.

– Что?

– В вашем мире меня звали так. Алексей. Это потом они дали мне другое имя и превратили в мифического персонажа. Чтобы запутать следы, спрятать своё предательство. Они сочинили байки и уничтожили меня настоящего.

Ещё одно откровение. Почему-то мне кажется, что я здесь первая, кто узнал его имя.

Осторожно взяла Кемию в ладони, подошла к нему сзади.

– Мне жаль, что они так поступили. Но знаешь… Даже когда люди окажутся на краю. На самом острие… Даже тогда они не осознают своих ошибок. А ты не такой. Ты другой. Всегда был другим и будешь. Помоги мне. Спаси её. Докажи им, что ты – не они. Пожалуйста, Аи… Алексей.

Резкий рваный выдох. Пару секунд тишины. Он поворачивается, опускает взгляд на дрожащее существо в моих руках. Касается её пальцами, после чего Кемия начинает светиться так ярко, что я слепну. Закрываю глаза, и лишь странное тепло говорит о том, что там что-то происходит.

Снова смотрю, когда шерстяной комочек в ладонях начинает шевелиться. Кемия уже сидит, взирает на нас большими красными глазами.

– Её нужно покормить. Феи не живут долго без еды, – Аид прерывает наш зрительный контакт, поворачивается к двери. – Войдите! – и тут же будто по мановению волшебной палочки в комнату входят служанки, расставляют на столике тарелки с едой. Ещё слабую, но уже заметно ожившую Кемию забирают из моих рук, и я покорно отдаю её. Малышку куда-то уносят, но я уверена, вреда ей больше никто не причинит. Сейчас мне хочется верить Аиду.

– Ты умеешь уговаривать, – подавляя моё смущение, заставляет вновь поднять на него взгляд.

– У нас это называется дипломатией. А ещё я активно интересовалась психологией, – и, уловив его заинтересованность, продолжила: – Психолог – это врач такой… Он копается у людей в головах и мнит себя познавшим нашу природу. Но мне кажется, ничего они не понимают. Просто выпендриваются.

Аид усмехается.

– Люди любят изображать то, чего на самом деле нет.

Я обнимаю его. Порывисто, как-то неуместно. Но в данный момент мне кажется это правильным. Дать почувствовать ему мою благодарность.

– Ты странная, Исет.

– Ты мне уже говорил. Знаешь, я была странной и в своём мире. Мне все так говорили: «Ты странная, Саша».

Саша… Я уже начала забывать своё имя. Скоро окончательно врасту в этот мир и стану Исет. Той, которая так дерзко отдавала приказ стражнику и спорила с самим Аидом.