Другой мир. Пленница Аида

Я потянулась к тарелке, схватила оставшийся кусочек мяса и, проглотив его, заревела. Как долго я ещё продержусь в этом проклятом мире? Сколько ещё придётся выдержать? И попаду ли вообще домой когда-нибудь?

– Началооось, – уныло протянула фея и сложила на пушистой груди (предположительно, на груди), тонкие ручки. – Мне что теперь, до утра слушать твоё нытьё? Нет, ну я этого не выдержу.

От такой наглости я даже плакать перестала. Подняла на неё злой взгляд и мысленно начала пинать эту пушистую хрень ногами.

– И ты ещё смеешь возмущаться? Ты съела мою еду, а теперь жалуешься, что я мешаю тебе её переваривать?! Я попала в это проклятое место не по своей воле! Но вместо того, чтобы помочь мне вернуться домой или хотя бы предоставить возможность сделать это самой, меня все называют рабыней, запирают в чуланах, морят голодом и насилуют! Ах да, ещё гипноз какой-то на мне практикуют! А я, надо же, посмела ныть! Ну охренеть просто, какая я стерва неблагодарная!

Нечто непонимающе заморгало большими глазищами, всем своим видом показывая, что не понимает, о чём идёт речь. Моль-переросток, блин.

– Ой, ну чего разошлась? Я была голодна. Между прочим, нам, феям, еда нужнее, чем вам. Мы существа нежные и хрупкие. А без еды становимся очень слабыми. Мы не можем прожить без пищи больше трёх дней. А такая кляча как ты протянет целый месяц. Да и не могу я отсюда уйти. Меня вместе с тобой заперли. Старая ведьма нажаловалась Аиду, что я продукты с кухни ворую. Вот.

Я обречённо покачала головой и снова упала на топчан. Плохи дела. Сбежать не получается, поесть нет возможности. Ещё и Аид этот страшный… Запытают они меня. Как пить дать запытают.

Всхлипнула, закрывая лицо ладонями. Меня пугал не столько этот мир, сколько угасающая надежда и понимание, что я вряд ли вернусь когда-нибудь домой. Скорее всего, так и погибну здесь. Или превращусь в чудище. Вроде того, с гнилыми зубами. И всё. Никто даже не узнает, куда подевалась Саша Иванова. Да никто, скорее всего, и не вспомнит, что была такая.

Кемия зашуршала крыльями, и я почувствовала, как она садится рядом с моей головой. Дёрнулась, но глаза не открыла. Это существо не такое уж и страшное по сравнению с другими обитателями сего пристанища ужасов.

– Ты это… Не трать силы понапрасну. Они тебе ещё пригодятся. Я слышала, как Господин велел старой карге привести тебя после полуночи. Ты ему не перечь, в глаза не смотри. И бояться не забывай. Он страхом питается. А как питаться станет нечем, он тебя убьёт.

От новой волны ужаса, пронизавшего всё тело, спазмом свело мышцы живота. Опять этот монстр будет меня мучить?! Да лучше я сама себе вены перегрызу!

– А этот Аид… Он кто? – спросила тихо, дрогнул голос.

– Он – Владыка, – так же тихо шепнула Кемия. – Всё в этом мире ему принадлежит. И мы в том числе. Все, кого сюда засасывает, автоматически становятся его рабами. За то время, что я здесь, ещё никто не смог покинуть этот мир живым. Ты здесь навсегда. Так что смирись.

Я не хотела мириться. Не хотела быть рабыней и видеть этого Аида, глаза его, похожие на глаза мёртвой рыбы. И ощущать запах его мощи. Запах необратимости и гибели…

Снова щипала себя за руку, уже покрытую синяками, пытаясь проснуться, и вспоминала всевозможные молитвы и заклятия из любимого сериала о ведьмах. Авось что-нибудь поможет.

Не помогло.

Дверь противно скрипнула, и я резко села. Фея метнулась в тёмный угол и там притихла. Бабка наградила меня злым прищуром.

– Пойдём, рабыня! Господин желает тебя видеть!

***

Он лежал на своей огромной кровати, наблюдал за мной с презрительной миной. Я бы тоже наградила его таким взглядом, если бы от страха не подгибались коленки.

– Подойди!

Я затряслась всем телом, и эту дрожь унять не смогла. Но пошла. Так медленно, что если бы поползла на пузе, то, наверное, было бы быстрее.

– Быстрее шевелись! – голос – будто не человеческий вообще, сиплый, страшный.

А я иду. И хочется, чтобы остановилось время. Чтобы замерло. Чтобы не трогал он меня своими ручищами грубыми.

И плачу. Беззвучно, без единого всхлипа. Слёзы просто катятся по щекам, а я иду…

Он резко встаёт, шагает ко мне, шумно втягивает воздух, склонившись к моим волосам. Такое уже было, кажется… Там, на кухне. Он и тогда также принюхивался.

– Завтра я узнаю, кто ты. И кто прислал тебя, узнаю.

Я опускаю глаза вниз, не в силах смотреть на него. Такого нереально жуткого и большого. Аж голова кружится. Молчу, потому что помню: говорить нельзя. Да и нет особого желания, если честно. Одно его присутствие заставляет сжаться и притвориться неживой.

– Вонь грязной одежды перебивает запах твоего тела. Помойся. Хочу тебя чувствовать.

А я вот не хочу его чувствовать. Особенно сильно не хочу чувствовать то, что он со мной будет делать. А он будет. От него воняет похотью и развратом.

Его приказ помыться для меня спасение. Временное, конечно, но всё же. Так хочется отсрочить жуткие пытки хоть на пару мгновений.